Невеста для генерального
Шрифт:
Глава 33. Что я такого сказал?
Максим Рокотов
Я с усилием барабаню по клавиатуре ноутбука, пытаясь сосредоточиться.
Отвечаю на важные письма, чтобы не отвлекаться на это днем, к тому же все равно не спится.
Уснуть так толком и не получилось, так, проваливался в сон и сразу просыпался.
Да и кто бы смог уснуть, когда рядом лежит красивая девушка с аппетитными формами? Девушка, которая ночью отказала так, словно я предложил ей прыгнуть с крыши или убить десятерых,
Девушка, которая теперь выставляет на мое обозрение свою аппетитную задницу. Толку, что на ней шортики, чуть. Они давно задрались и нисколько не мешают просмотру.
Уверен, Кира делает это нарочно.
Только ее прикрою, она снова открывается, стягивает с себя одеяло. И так три раза. Рука сама собой тянется к ее оголенному телу, приходится себя одергивать. Я ведь не железный, в конце-то концов. В итоге не выдерживаю и накрываю ее чуть ли не по уши. Вроде затихает.
Уму непостижимо. Что с ней не так? Я четко чувствую, что Кира хочет меня не меньше, чем я ее. То, как она сегодня вечером ответила на мой поцелуй, прямое тому доказательство. Как и наш танец. Как и выбранное ею платье.
Так к чему строить из себя недотрогу? Это вопрос времени, когда она все-таки сдастся. И мы оба это знаем. Почему не согласиться сразу, сэкономили бы время.
Пытаюсь погрузиться в работу, но тут недотрога выплывает из ванной в цветном шелковом халате. Поджимает губы, бросает взгляд на мою грудь и топает мимо меня в гардеробную с недовольным видом. И чего это она такая недовольная?
Слежу за ней взглядом, чуть ли не сворачиваю голову, и тут она наклоняется к своему чемодану. В очередной раз демонстрирует свои стройные ноги и краешек попы в красных ажурных трусиках.
Ну ведь стопроцентно нарочно соблазняет.
Я ей что, первокурсник, чтобы наворачивать вокруг нее круги и ждать, пока она соизволит отдаться? И вообще, она собралась так передо мной гарцевать все время, пока мы будем тут? Ну нет, так дело не пойдет.
— Кира, — рявкаю я, — тебя не учили прикрывать задницу? Или ты перед всеми так ею светишь?
Она ойкает, выпрямляется и разворачивается ко мне. Фырчит, упирая руки в боки:
— А зачем ты подглядываешь? Ты же работаешь!
Я подглядываю? Делать мне больше нечего.
— Работал, — подтверждаю. — Пока ты не начала мельтешить перед глазами.
Кира открывает рот, наливается румянцем.
— Я?! Да ты… ты так-то сам хорош! Рубашку надевать не пробовал, а?
Она злобно бурчит себе под нос что-то еще, но отсюда мне не слышно, что именно.
Затем Кира кидает в меня молнии взглядом и делает пару шагов вглубь гардеробной.
Теперь я ее не вижу, но даже отсюда чувствую ее возмущение. Это мне в пору возмущаться, а не ей. Что это за двойные стандарты, в самом деле? Дать не дам, но показать, что именно не дам, — запросто.
И чем ей отсутствие рубашки не угодило? Она что, голых мужских торсов никогда не видела? Или ей не нравится один конкретный, мой? Другие не жалуются.
Снова погружаюсь в работу. Через десять минут Кира выходит, полностью одетая. Красная водолазка под горло, темные объемные штаны. Но даже в этом наряде она вызывает во мне отнюдь не платонические мысли, я ведь теперь знаю, что именно они скрывают.
Кира бросает на меня прищуренный взгляд и заявляет:
— Я пошла. Найми мне, пожалуйста, сегодня инструктора, не нужно учить меня самостоятельно. Катайся с Вайсманами, а я… — она язвительно завершает, — не хочу мельтешить перед глазами.
И с силой хлопает за собой дверь.
Я с недоумением смотрю на закрытую дверь.
Что это такое было? Она обиделась, что ли? Разве я сказал что-то обидное? Точно нет. Ох уж это женское «сама придумала, сама обиделась».
Хорошо хоть, в Фихтельберге, куда мы сегодня едем, у нас с Августом Адольфовичем и Натальей будут отдельные домики, но совместное время никто не отменял.
Надо поговорить с Кирой, еще мне не хватало, чтобы она дулась на меня при Вайсманах, хлопала дверями или что там еще придет в ее голову.
Решаю не откладывать это дело в долгий ящик, выключаю ноутбук и иду одеваться. Сегодняшний день должен пройти без сучка, без задоринки, потому что вечером я планирую обсудить с Августом Адольфовичем наш проект.
Я слишком много пахал, особенно в неделю перед отъездом. Отрубался сразу, как только голова касалась подушки. И делал это не для того, чтобы сейчас мне что-то помешало.
Пора напомнить Кире: она обязана мне помогать.
Глава 34. Не инструкторский инструктор
Кира
У-у-ух, как же я зла! Стою на улице, жду, когда выйдут Вайсманы и Рокотов, и пыхчу от гнева, расхаживая по дорожке взад-вперед.
«Ты обязана мне помогать, Кира».
Этот гад мне так и заявил. Можно подумать, я не помогаю! Да я из кожи вон лезу, чтобы нигде и никак не налажать, а ему все мало.
Дверью я, между прочим, и вовсе не хлопала, как он предъявил. Это был сквозняк, но Рокотов мне, конечно же, не поверил.
Вспоминаю его наказ прикрывать задницу и закипаю еще больше. Чем ему моя попа не угодила? Уж на что-что, а на свои вторые девяносто я никогда не жаловалась, все в порядке и с размером и с упругостью. Вроде бы… Или нет? Ему моя попа не понравилась? Или чего он тогда так взъелся? Главное, сам чуть бошку не свернул, чтобы посмотреть на меня, и я же еще и виновата!
И мельтешу, видите ли, перед глазами. А как он себе это представляет, если мы живем в одной комнате? Простите, ваше величество, мантии-невидимки у меня нет.
Наверное, в понимании Рокотова хорошая невеста — мертвая невеста. Та стопроцентно не выдаст лишних эмоций, не возразит, да что там, даже шевелиться не будет. Так ему тогда в музей восковых кукол, там точно подберет себе нужную пару. И будет им хорошо и сладко. И гладко.
Уговариваю себя потерпеть еще несколько дней. Потом вернусь домой, и там снова будут разные комнаты. А уж с задачей пореже попадаться жениху на глаза я точно справлюсь.