Невеста для генерального
Шрифт:
Когда он поднимается выше, скользит умелыми пальцами под впадинку за коленом, разминает там, я стоически сдерживаюсь, лишь бы снова не застонать или не замурлыкать от удовольствия. Даже вцепляюсь обеими ладонями в край дивана.
Этот жест не ускользает от внимания Рокотова.
— Что такое? Тебе больно?
— Нет-нет, все хорошо. Продолжай.
Вскоре он переходит на вторую ногу.
— Бедра тоже болят?
Я открываю глаза и шустро машу головой из стороны в сторону.
— Не, там не очень,
Он медлит, но в итоге выдает:
— Сама так сама.
Кладет тюбик на диван и поднимается.
— Ну, тогда я пойду, а ты отдыхай.
Он задерживает взгляд на моих ногах, а затем размашистым шагом идет к ванной. Я слышу шум воды, а вскоре он проходит мимо меня и, не сказав ни слова, закрывает за собой дверь.
Какое-то время я сижу в полной тишине. Что на Рокотова нашло? Умчался как на пожар, даже не взглянул.
Прислушиваясь к своим ощущениям. Икры и правда болят куда меньше. Спустя пять минут, когда решаю, что Рокотов уже точно не вернется, беру крем и сама разминаю бедра.
М-да, это вам не теплые сильные ладони жениха. Тоже приятно, но не так, не так… Тьфу, Кира, ты чего. А ну отставить!
Затем, когда дело завершено, я наливаю себе чаю, забираюсь на диван. Достаю телефон и решаю отдохнуть от всего, почитать.
Глаза закрываются сами собой, и уже через четыре странички романа я понимаю, что третий раз читаю одно и то же. Откладываю мобильный на столик и отрубаюсь.
Когда просыпаюсь, часы показывают почти полпятого вечера.
Рокотов вернется где-то через полтора часа, а значит, я успею принять ванну. Как раз смою с себя остатки крема, что не успел впитаться.
Сказано — сделано. Набираю воду, ухаю туда добрую порцию местной пены для ванн с запахом цветущего персика. По всей ванной комнате вскоре и правда разносится душистый аромат.
Я беру с собой телефон и наушники, чтобы включить любимый плейлист, и забираюсь внутрь.
О да-а-а! Что может быть лучше массажа? Только оздоровительный сон и ванна после него. Тут даже подушка для головы есть. Невероятно мягкая и очень удобная. Надо будет присмотреть что-нибудь наподобие по приезду домой.
Я качаю головой в такт музыке, играю с пеной, сдувая ее с ладоней, а потом кладу голову на подушку и замираю, наблюдая через панорамное окно, как красно-оранжевое солнце клонится к закату, освещая горы мягким светом.
И снова не замечаю, как засыпаю.
Когда открываю глаза, в наушниках по-прежнему звучит музыка, а надо мной стоит взбешенный Рокотов и что-то кричит. В его руках нож.
Нож?!
Я холодею. Приснится же такое. Или не приснится? Щипаю себя за руку. Ай. Не сплю.
Перевожу взгляд на нож. Затем на самого Рокотова. Что он тут делает? Я ведь закрывала дверь!
А потом до меня доходит, что я, вообще-то, голая.
Я мигом
Я лихорадочно загребаю остатки пены, чтобы прикрыть стратегические места, но ничего не выходит.
И я верещу, поджимая к себе ноги и прикрывая руками грудь:
— Какого хрена ты тут делаешь? Выйди!
— Это ты какого хрена не отвечаешь? Может, ты там утонула! Я, вообще-то, испугался: не отзываешься, в ванной тишина, на стук не отвечаешь! Вот, — кивает он на нож в своей руке, — пришлось вскрыть замок. Ты в своем уме, Кира? Кто так делает?
Ну подумаешь, заснула. Это что, запрещено законом? Скоро сама бы вышла. Это ж надо было догадаться вскрывать дверь! Вот псих на ножках, напугал меня до чертиков!
— Я уснула. В наушниках. Все, выяснил? Выйди! — фырчу я.
Рокотов делает шаг ко мне, не сводя горящего взгляда с моего обнаженного тела.
— Выйди!
Он что-то цедит себе под нос, бросает нож на столешницу и вылетает из ванной.
А я еще с минуту сижу в уже остывшей воде, покрываясь мурашками. И пытаюсь унять бешеный стук сердца.
Охренеть искупалась.
Глава 40. Я только посмотрю. Или нет
Максим Рокотов
Я возвращаюсь домой, а Киры нет. Сразу понимаю, что она дома — обувь на месте. Однако нигде ее не обнаруживаю.
При этом дверь в ванную комнату закрыта. Значит, там. Логично? Логично. Ну, я раз постучал, второй. Не открывает.
И что мне было делать? Вдруг упала, поскользнулась? Или и вовсе утонула. Тем более что за дверью подозрительно тихо.
Именно так и случилось с моим отцом. Он купался, вышел из душа, видимо, поскользнулся и ударился головой о край тумбы с раковиной. Мама забеспокоилась, что отца долго нет, дверь открыли, но было уже слишком поздно. Она винила себя, но врачи сказали, что у него не было шансов.
В общем, эта картина всплывает перед глазами во всех красках, когда я стучу и не получаю ответа. Вот и мчусь за ножом, чтобы вскрыть дверь.
А там… Нет, первым делом я, конечно, выдыхаю. С ней ничего не случилось.
Кира, видите ли, просто уснула в наушниках. И так это произнесла в свое оправдание, будто это очевидные вещи и я должен был догадаться сам.
У меня что, по ее мнению, есть третий глаз, способный видеть через стены? Нет.
Да и кто вообще в здравом уме принимает ванны в наушниках?
В ушах до сих пор стоит ее отчаянный визг: «Выйди!»
Я-то вышел. Только вот как стереть все то, что успел увидеть? Хотя о чем-то я, не собираюсь я это стирать. Пора уже и честь знать. Итак сколько времени от меня бегает. Хватит.