Невеста для Лазурного дракона. Выиграть отбор
Шрифт:
— Отдыхай, сейчас принесу напитки и что-нибудь перекусить. А потом отправимся дальше, ты еще акробатов и музыкантов не видела, — он чмокнул меня в макушку и отошел выбирать нам вкусное. Я же со стоном облегчения вытянула ноги и откинулась на спинку, прикрывая глаза.
Господи, как же я отвыкла от такого скопления людей! А здесь еще нужно было со всеми пообщаться, поблагодарить, рассказать нашу историю. Когда я спросила Расмуса, откуда им всем известно, что я его избранница, он только рассмеялся, — «Ния, в княжестве очень быстро разносятся новости, тем более что я отправил глашатаев известить всех о том, что скоро
Я сидела, наслаждаясь минутой покоя и относительной тишины, потому что лавочка с выпечкой находилась чуть в стороне от основных событий ярмарки. Это был такой своеобразный уголок отдыха для тех, кто утомился от активностей и толп.
Но тут вдруг тишина и спокойствие были нарушены каким-то грохотом, а следом послышался плач и истошный женский крик.
— Помогите, там мой сын, пожалуйста, кто-нибудь!
А следом за ним раздался и крик ребенка:
— Мамочка, помоги!
Я вскочила и не чувствуя ног, бросилась на эти крики. Земля подо мной опять дрогнула и этот толчок был гораздо сильнее предыдущего, такой, что я упала. Вокруг в панике забегали люди. Кто-то пытался спасти падающий и разбивающийся товар, кто-то метался в поисках выхода. А потом толчки повторились и уже не прекращались. Вокруг кричали, кого-то задело упавшими стойками, все рушилось и складывалось как карточные домики.
«Господи, неужели землетрясение?» — в панике подумала я, но приказала себе собраться. Расмус был где-то здесь, я слышала его повелительный голос, но вокруг было слишком много людей, нуждающихся в помощи, и они требовали внимание правителя, который один из немногих сумел сохранить хладнокровие.
Снова раздался детский крик и истошный плач женщины. Я кинулась туда.
Чуть в отдалении, на месте, где были устроены качели для детей и что-то вроде оборудованной детской площадки, зиял провал. А над этим провалом, зацепившись курточкой за торчащую опору качелей, висел мальчик лет пяти. А рядом, придавленная огромным куском камня, лежала женщина и плакала. Было видно, что силы ее на исходе и она была на грани потери сознания. Но все-таки держалась и сохраняла остатки разума ради сына, крича и зовя на помощь.
Я быстро и лихорадочно просчитывала, как спасти ребенка. Посмотрела вниз и увидела, что в образовавшихся каменных стенках провала есть что-то вроде уступов, за которые можно зацепиться и удержаться в ожидании дополнительной помощи. И уже без раздумий полезла вниз.
— Ваша светлость, что вы делаете, — уже теряя сознание от боли, прошептала женщина.
— Что, что, спасаю твоего сына, — кряхтя от натуги, проворчала я.
«Расмус! Если ты сейчас не придешь, я погибну. Расмсус!», — кричала я мысленно в надежде, что он меня услышит. А сама тем временем подползала пониже к мальчику. Надо сказать, что малец был не их трусливых. У него тряслись губы, глаза были полны слез, но он уже не кричал, а стойко ждал своей участи. Настоящий маленький мужчина.
Я нашла выступ в стенке, покрепче ухватилась за него одной рукой, а другой потянулась к мальчику.
— Давай, малыш, хватайся за мою руку. Смотри мне в глаза, смотри только мне в глаза и не отвлекайся ни на что, хорошо? — я старалась говорить медленно, четко, со спокойной интонацией, чтобы не испугать его еще больше. Он кивнул и протянул ко мне свою ручку, хватаясь за мою вытянутую. Конструкция,
— Где они? — голос Расмуса был все так же спокойным, но я слышала нотки напряжения. Он все-таки услышал меня, я улыбнулась и с облегчением выдохнула. Оказывается, все это время я стояла, не дыша в полную силу, боясь того, что даже от дыхания стенки начнут разрушаться и мы с мальчиком рухнем вслед за железякой.
— Ния, медленно, без резких движений давай мне руку, — я посмотрела наверх и увидела такие родные глаза моего дракона. И именно они выдавали все его чувства. Он боялся, мой дракон. Вполне возможно, что впервые в жизни. И ему еще никогда не было так страшно как сейчас. Я прочувствовала все его эмоции и слабо улыбнулась.
— Все будет хорошо, — одними губами сказала ему, и он еле заметно кивнул, все так же напряженно глядя мне в глаза. Я протянула ему руку, второй крепко прижимая к себе вздрагивающее тельце. Расмус крепко ухватил меня, с силой рванул на себя, и мы все втроем повалились на спину. Вернее, мы с мальчиком как раз удачно приземлились, вернее, придраконились. А вот Расмус принял нас на себя. Он обхватил нас руками и прижал к себе так крепко, как будто боялся, что мы все-таки куда-то денемся. Я подняла голову, посмотрела на осунувшееся лицо Расмуса и поцеловала.
— Все закончилось хорошо, ведь так?
— Не для всех, к сожалению. Мама мальчика пострадала, но жива, ею занимаются целители. Еще есть пострадавшие. Радует то, что хотя бы никто не погиб, — но уголки его губ тем не менее скорбно опустились.
А потом мы разгребали завалы, оценивали ушерб, помогали тем, кто пострадал, до глубокой ночи. Это действительно было землетрясение, пришедшееся прямо на день ярмарки. На мой вопрос, не диверсия ли это, Расмус только с недоумением посмотрел на меня.
— Нет, Ния, не думаю. Да и какой в этом смысл? У нас прекрасная жизнь, никто не бедствует, поэтому это скорее пришло время проснуться вулкану, который недалеко от нас, к нам просто пришли отголоски его пробуждения.
Когда мы поняли, что все пристроены на ночлег, всем оказана помощь и наше присутствие уже не требуется, Расмус обернулся, и мы отправились домой. Сил думать ни о чем у меня уже не было, я буквально падала от усталости и переживаний, поэтому, как только оказалась на надежной спине Рига, тут же провалилась в глубокий сон.
Глава 32
Проснулась я от ароматов, наполняющих комнату. Первой мыслью не до конца пробудившегося сознания было то, что служанка случайно разлила флакон с благовониями. Но когда открыла глаза, то пораженно выдохнула и села на кровати, рассматривая ту красоту, которая заполняла все свободное пространство комнаты.
На полу, на подоконнике, на столике перед креслом, на тумбочке около кровати, словом, везде стояли вазы с удивительно красивыми цветами, чем-то напоминающие наши пионы. И именно они источали умопомрачительный аромат, от которого кружилась голова. Но откуда? И как они сюда попали?