Невеста для Мрака
Шрифт:
Стоит мне сейчас начать кормиться, я уже не остановлюсь – слишком голодна. Но даже если бы я удержалась от убийства, моей потенциальной жертвой сейчас мог стать только один из охотников, а эти люди нападение нечисти с кошмаром никогда перепутают. Мои товарищи обернутся против меня, и тогда вместо одного человека я должна буду уничтожить целый отряд. Не факт, что подобное мне под силу, охотники ведь далеко не мальчики из церковного хора. А самое главное, я не хотела никому причинять вреда. Но если я немедленно не пополню запасы тёмной энергии, это для всех нас обернётся катастрофой. Как говорится: что в лоб, что по лбу, или – хрен редьки не слаще. И как всё исправить – ума не приложу.
Весна в этом году выдалась дождливая. Новый день не отличался от вереницы остальных – такой же серый и промозглый. Восточный ветер нёс с собой тяжёлые тучи. Не те, что налетают грозовым порывом, порождающим молниеносную бурю с последующим очищением, нет. Эти тучи, казалось, способны были висеть над головой сутками, да что сутками, – целыми неделями, лишь изредка разрешаясь скучным, по-осеннему затяжным, дождём.
Департамент дал указания двигаться на север, в болотный край, в бездонную липкую топь. Мы продвигались вперёд по заброшенной дороге, такой древней, что казалось, прошли века с тех самых пор, когда люди в последний раз о ней позаботились. Когда-то широкая и надёжная, теперь она представляла собой узкую затвердевшую тропу, во многих местах залитую водой. Местами тропа эта была почти сносной, но большую её часть мы продвигались вперёд пешком, ведя лошадей в поводу. Поднимался сероватый туман. Тучи насекомых, звеня, плясали в воздухе. Лошади то и дело беспокойно, жалобно ржали.
Я не могла не насмехаться сама над собой. Ну кто бы узнал в зачуханной заморашке высокомерную, стервозную красотку Одиффэ Чеаррэ? Как ни странно, при всём при этом, о сделанном выборе я нисколько не жалела, кочевая жизнь всегда была мне по сердцу.
Когда прямо под носом моей каурки вынырнула водяная крыса, бедное животное пришло в состояние неконтролируемой паники, мне с трудом удалось сдержать её. Несчастная лошадка не привыкла блуждать по трясине. Так что, когда впереди показался небольшой, густо заросший лозняком, островок, все мы дружно благословили Благих Богов, благодарные за возможность ощутить под ногами твердую почву и передохнуть.
На короткое мгновение над болотом воссияло солнце.
Стоя посреди бесконечной, блестящей в золоте солнечных лучей, трясине, я задыхалась от снедающего тела и душу жара. Мне хотелось с разбегу рухнуть в ледяную жижу, утопиться, забыться, охладиться… или уже разорвать кого-нибудь на части, и покончить как с физическими, так и с нравственными страданиями.
– Что будем делать? – пробасил Таббар. – Разобьём лагерь?
– Согласно карте, стоит пройти ещё немного, выйдем на довольно сносную гать, – заметил Кассли.
– Выйти-то выйдем, да оно нам надо? – прорычал Кентар. – Мы ж не выбраться отсюда поскорее хотим… хотя, конечно, хотим! Но прежде нам ещё нужно с тутошней нежитью разобраться.
Кассли сжал челюсть, словно удерживая рвущиеся с языка нелицеприятные слова.
– Не гать искать нужно, – гнул свою линию Таббар, – а окапываться. Пусть ночь пока ещё и далеко, она всё равно придёт. А для лагеря лучше этого клочка суши нам не сыскать. Разве, что блокгауз какой? Да где ж в болоте его отыщешь?
– Остановимся здесь, – отрезал Ланджой.
Солнце, на миг блеснувшее в просвет между тучами, погасло и вновь зазмеился туман.
Молоточки, стучащие в моей голове, учащали дробь. Перед глазами плавали красные круги. Я села прямо на землю, прислонившись к узловатому, изуродованному стволу дерева. В сознании удавалось удерживаться лишь силой воли, а сила это скудела с каждым новым вздохом. Нужно было уходить. Срочно. Так я хотя бы дам шанс моим спутникам, не подозревающим, с каким монстром идут в одной упряжке.
– Куда это ты собралась? – зыркнул на меня Кентар. – Лучше сядь. Не хватало тебя ещё в этой Бездне разыскивать. Не слышишь, что ли? Я кому сказал?!
– Мне в кустики нужно, – прошипела я. – Или прикажешь нужду при тебе справлять?
– По мне, так и справляла бы. Вон Мэл у нас не такая стеснительная.
– Я не Мел.
Небольшой островок твердой земли, на котором мы остановились, окружали почти непроходимые заросли ивняка, ольшаника и других кустарников. Стоило их миновать, как взгляду открылось бескрайнее болото. То здесь, то там, на поверхности мха проглядывали неизвестные мне алые ягоды, походившие на капли крови. Кое-где виднелись белые цветы, очень хрупкие и на коротеньких стебельках. В свете дня топь выглядела не более жуткой, чем обыкновенный лес. На сучке завела руладу тонкоголосая птичка, с вызовом глянув на меня с ветки. Глупая! Ей-то кажется, что она в безопасности там, на своей воздушно-древесной полке.
Жизнь есть не более, чем букет иллюзий. Может быть, смерть избавляет нас от этого ложного видения мира, и мы узрим, наконец, истину? Остаётся надеяться, что случится это не завтра. Умирать не хотелось, даже из благих целей. Я люблю жизнь. Всегда любила. При одной только мысли, что новый вздох может стать последним, воздух перестал казаться затхлым, а земля словно засветилась изнутри.
Потянуло сырой мглой. Пахнуло болотной сыростью, запахом полусгнившей травы. С жужжанием из-под ног поднимались тучи насекомых. Полужидкая земля зловеще хлюпала под ногами, а я легкомысленно не тревожилась из-за того, что тропинка сделалась похожей на гамак, подвешенный над бездной. Стоило ноге опуститься в грязь, в след тут же набегала вода. Жижа хлюпала, раскачивались пласты мха.
Это случилось почти неожиданно. Почва в очередной раз колыхнулась под ногой, и я почувствовала, как увязаю в тине по колено. Интуитивно перенеся тяжесть на другую ногу я, вместо того, чтобы выбраться, увязла ещё сильнее. Сгоряча, точно раненная, – пропадать, так уж пропадать, – рванулась вперёд. Ещё и ещё! Но в результате провалилась в трясину уже по пояс.
Стараясь не паниковать, я заставила себя лечь, распластавшись на мху. От холода я мелко дрожала. Ноги оледенели, вскоре я вообще перестала их чувствовать.
Когда я заставила себя поднять голову, то увидела Её. Высокую женщину в чёрном с ног до головы. Она стояла в нескольких шагах. Пышные юбки колыхались перед глазами, а вот лица разглядеть не удавалось.
Мне не понравилось ни появление этой особы, ни исходящие от неё флюиды. Это явно была не крестьянка, сбившаяся с тропинки. Я отчетливо осознавала, что из человеческого в этой особе только оболочка – передо мной стояла ночная тварь из Фейра, нечисть из пограничного мира.