Невеста для ректора
Шрифт:
Неужели моя теория неверна?!
Но память не спешила возвращаться, да и тьма принялась отступать, а сквозь затянувший сознание туман до моих ушей стали доноситься звуки.
Я услышала встревоженные мужские голоса, поэтому, решившись, открыла глаза. Заморгала, привыкая к яркому свету, которого оказалось слишком много. Оно светило прямиком мне в лицо, потому что, оказалось, меня держал на руках Алекс. Склонился надо мной — даже не бледный, а белый словно мел; глаза огромные, напуганные, будто он тоже собирался вот-вот грохнуться в обморок.
Причем со мной на руках. Вернее, из-за меня. Думаю, он перепугался из-за меня!..
А еще надо мной склонился… Берк Гамильтон. Наш ректор тоже не сказать, что выглядел образцом спокойствия. Казалось, его лицо окаменело, но взгляд выдавал снедавшую его тревогу.
И мне захотелось тотчас же им сказать — ему и Алексу! — что со мной все в полном порядке. Бернертеш так и не сделал своего дела, и воспоминания почему-то не пришли. Значит, я снова ошиблась…
К тому же туман в голове понемногу прояснялся, так что меня можно отпускать. Да, уверена, я вполне могу стоять сама!
Да и не стоит так меня держать на виду у всех — у всего стадиона! — ведь я одна из команды Эйлирена, и мы только что прошли первое испытание, а завтра после обеда нас ждало второе. Так что обмороки сейчас не ко времени и не к месту… Вернее, не думаю, что они пойдут на пользу нашей команде.
Но из горла вместо связной речи вырвался то ли хрип, то ли стон.
— Джой, да что же с тобой?! — воскликнул Алекс.
Затем попытался меня встряхнуть — вот так, держа на руках! — и я поняла, что поставить меня на ноги было бы поспешным решением. Силы ко мне еще не вернулись, голова мотнулась, и я приложилась лбом об его твердую грудь.
Поморщилась — больно!
— Не тряси меня так, — выдавила я из себя.
Тут раздался еще один голос. Оказалось, Гордон тоже стоял рядом с нами и выглядел порядком растерянным.
— Нет, заклинаниями в нее не прилетало, я бы заметил, — заявил он, но никто не обратил на него внимания.
— Слава Богу, пришла в себя! — выдохнул лорд Гамильтон. — Дай-ка мне ее!..
— Со мной все хорошо! — пробормотала я, потому что Алекс засобирался передать меня с рук на руки нашему ректору. Нет, в другой раз и при других обстоятельствах я бы не возражала, а даже возрадовалась. Но не сейчас же, на переполненном стадионе!.. — Поставьте меня уже на ноги! Алекс, я могу стоять, со мной все хорошо! Отпусти, зачем ты меня держишь?!
— Ты сейчас же отправляешься в Лекарское крыло, — заявил мне на это Берк Гамильтон. — Там мы и узнаем, насколько с тобой все хорошо.
На это я замотала головой и запросила пощады — не надо меня в лазарет!..
Но тут, растолкав собравшуюся вокруг нас толпу — к нам подошли еще и преподаватели, и участники из других команд, — появилась Лиззи.
— Ей надо не в лазарет, а в столовую! — торжественным голосом возвестила подруга. — У нее голодный обморок, лорд Гамильтон, клянусь Богиней Верестой! Джой несколько дней ничего толком не ела!
— Джойлин! — ректор нахмурился еще сильнее. — Но почему?!
И я вздохнула. Как бы ему это объяснить?..
— Потому что я не очень-то люблю стричь траву садовыми ножницами. И красить арки тоже… гм… не совсем мое, — призналась я, с трудом удержавшись от желания вырваться из рук Алекса, а затем распахнуть портал и сбежать…
Спрятаться от всех любопытных, сочувствующих и даже злорадных взглядов. Потому что вокруг нас уже собралась порядочная толпа, а по итогам первого испытания мы успели как обзавестись друзьями, так и нажить себе врагов.
— Я вечно опаздывала в столовую по не зависящим от меня обстоятельствам, — добавила я. — Поэтому… Поэтому решила и вовсе туда не ходить!
К тому же если и приходила, то из-за снедавшей меня тревоги мне нисколько не хотелось есть.
— Ну знаешь ли!.. — выдохнул ректор гневно.
Затем совершенно бесцеремонно отнял меня у Алекса и прижал к себе так сильно, что я даже поморщилась. Вскинул правую руку, распахнул портал и… куда-то меня унес.
Признаюсь, на миг я подумала, что мы сейчас окажемся в его кабинете, где он примется меня отчитывать. Так, чтобы не у всех на виду. Или же он явится со мной в столовую, где прикажет меня накормить — опять же, чтобы не у всех на виду, — после чего серьезно отчитает.
Но вместо ректорского кабинета или же столовой мы с ним оказались в длинном коридоре Лекарского Крыла, как раз рядом с сестринским постом, и я с трудом сдержалась, чтобы не застонать от разочарования. Потому что там Берк Гамильтон, все еще хмурясь, наказал магиссе Дорини — у той оказалось доброе, улыбчивое лицо, — чтобы она до сегодняшнего вечера поставила меня на ноги.
Для этого ей нужно кормить меня так много и так долго, пока я не взмолюсь о пощаде и не дам ему письменное обязательство впредь никогда так безответственно с собой не поступать.
И нет, без его разрешения из лазарета меня не выпускать, даже если со мной все будет в полном порядке. Потому что сейчас он должен уйти, но вернется чуть позже и проконтролирует, как выполняются его приказы.
В случае, если ему что-то не понравится — например, если я снова почему-то не поем или же что-то не доем, — то он приставит ко мне специального человека, который впредь будет таскаться за мной по пятам и докладывать ему лично, завтракала ли я, обедала ли и ужинала.
За каждый промах меня будет ждать серьезное наказание, и он еще придумает какое.
— Отпустите меня уже, лорд Гамильтон! — пробормотала я, подумав, что, наверное, со стороны это выглядит очень странно — наш ректор отдавал приказ магиссе Дорини и сбежавшимся ее помощницам, заодно ругая меня, в то время как сам держал меня на руках, прижимая к своей груди. — Я уже все поняла! Обещаю, что исправлюсь.
Вот, все Лекарское Крыло смотрело на нас с легким недоумением!.. А некоторые почему-то многозначительно улыбались.
Наверное, поняв, что это уже перебор, он все-таки меня отпустил. Вернее, осторожно поставил на ноги, при этом крепко взяв за руку. Наверное, боялся, что я тотчас же растянусь на полу. Но падать я не стала, поэтому он разжал ладонь.