Невеста императора
Шрифт:
Существо не шевельнулось, хотя Александра надеялась, что Несси кивнет.
— Не хочешь отвечать? Ну и не надо, я все понимаю. У тебя, наверное, свои тайны, ведь так? Я знаю, что да. А у меня — свои, и по правде говоря, у меня их слишком много.
Александра вздохнула. Существо с пониманием заглянуло в ее помрачневшее лицо своими ярко-голубыми глазами.
— Мне очень плохо, — пожаловалась Александра своему молчаливому собеседнику, — и еще я очень боюсь того, что может случиться. Правда, Желтоглазый обещал, что когда все закончиться поможет мне, но разве ему можно верить? Как ты думаешь, можно?
Вместо ответа существо вдруг встревожено дернуло головой, словно услышав приближение
— Вам не следует там много времени проводить в одиночестве вне стен дворца, — произнес Ян.
— Почему? Разве мне здесь что-нибудь угрожает?
— Опасность угрожает вам постоянно, леди Александра.
— И у этой опасности даже есть имя, ваше высочество, — съязвила Александра, и Ян понял, что девушка имела в виду его.
— Вам лучше пройти в свои покои, — эта фраза сопровождалась легким поклоном, что окончательно вывело девушку из себя. Мало того, что Желтоглазый своим появлением прервал долгожданную встречу с загадочным обитателем паркового озера, он теперь и вовсе хочет запереть ее в четырех стенах. Причем все его слова — будь это приказы или угрозы — сопровождаются такой подчеркнутой вежливостью, что контраст между смыслом слов и их обрамлением становится разительным и подчас пугающим.
— Мне хотелось бы еще немного подышать свежим воздухом, — ответила девушка, из последних сил сдерживаясь, чтобы не нагрубить.
— Тогда наденьте чулки и обуйтесь, — произнес Ян.
— Зачем?
— Неприлично даме вашего положения показывать ноги.
— Что тут неприличного? — пожала плечами Александра, глядя на свои открытые до колена стройные ноги.
— Вам этого, скорее всего не понять, — ответил Ян.
— Возможно, если б вы потрудились объяснить… Скажите, Ян, вы считаете образцом настоящей леди эту кукольную красотку, леди Фелисиану? Она соблюдает все эти дурацкие правила, в ее разговорах всегда слишком мало смысла, зато много вежливых банальностей, она может говорить гадости за спиной, но в глаза будет смотреть умиленно, подобострастно и источать любезности. Вы как-то даже ставили мне ее в пример, так неужели это значит, что я должна вести себя точно так же? Почему?
Желтые глаза Яна гневно сверкали.
— Потому что леди Фелисиана — настоящая леди, а вы — нет.
Александра удивленно приподняла бровь.
— Вы так часто говорите мне, что я — не леди. К чему бы это?
— Вы сами это прекрасно знаете.
Усмешка на лице Александры удивила Яна — девушка смотрела на него так, словно вдруг смогла прочитать его мысли и сочла их в корне неверными.
— Я только теперь поняла, что вы подразумевали все время, говоря «ваше занятие» или «женщины вроде вас». У меня есть представление о том, каких женщин у вас называют «не леди».
Девушка ничего не признавала и не отрицала, и это сбило с толку Яна, который ожидал вслед за этой репликой услышать какие-то оправдания. Но нет, Саша спокойно вышла из воды и, присев у корней большого дерева, вытянула ноги, подставляя их жаркому солнцу. Ян молча смотрел на нее. Нет, он вряд ли мог ошибиться, ведь все говорило в пользу его выводов, но что если он оказался не прав? И все же напрямую задать подобный вопрос Ян не мог.
Александра, высушив тем временем ноги, принялась натягивать чулки, не слишком стесняясь Яна. Потом девушка всунула ноги в свои туфельки, чуть поморщившись при этом, так как снова обуваться ей не хотелось. Александра спокойно прошла мимо принца, который при первом ее движении насторожился и снова превратился в зорко следящего за своей жертвой хищного коршуна.
— Надеюсь, вы собираетесь последовать моему совету и вернуться во дворец? — спросил он.
— Разве у меня есть другие варианты, ваше высочество? Ведь только в собственных покоях я смогу наконец избавиться от вашего общества.
— Вы абсолютно правильно рассуждаете, леди Александра.
Несколько минут они шли молча. Потом Ян заговорил.
— Леди Александра, я хочу, чтобы вы знали: я не собирался вас убивать.
— Да неужели? — хмыкнула девушка. — Это так благородно с вашей стороны!
— Верить мне или нет — это ваше дело.
— Мое, — согласилась Александра. — Поэтому давайте оставим ненужные разговоры и помолчим. Звук вашего голоса мне неприятен.
Ян проигнорировал это замечание, не желая ни спорить, ни ругаться. Вместо этого он совершенно неожиданно произнес:
— Возможно, я составил о вас неверное мнение, леди Александра. Мне жаль, что так получилось.
Девушка резко остановилась и взглянула на Яна.
— И что вы пытаетесь этим сказать?
— Я пытаюсь принести извинения за то, что обидел вас несправедливыми подозрениями, хотя они все же были довольно обоснованы. Вы — танцовщица, леди Александра. А у нас танцовщицы не считаются приличными женщинами.
— Ах, вот как! И это единственное, в чем вы считаете себя виноватым?
Ян молчал, но Александра молчать уже не могла.
— Все остальные ваши действия, без сомнения, продиктованные лишь интересами империи, вы считаете абсолютно безупречными, не так ли?
Ответом Александре снова было молчание, и девушка тяжело вздохнув, снова отвернулась.
— Я вас ненавижу! Если бы вы только знали, как я вас ненавижу! — прошептала она.
Больше она не произнесла ни слова, но Ян физически ощущал исходящие от Александры волны ненависти, и брызги этих волн остренькими кинжальчиками впивались в его душу. Доселе лишь смутно знакомое Яну чувство пробуждало в нем нечто, подозрительно похожее на стыд. Когда на левую чашу весов была положена жизнь девушки из другого мира по имени Александра, а на правую чашу легла судьба всей империи, Ян ни секунды не сомневался в своем выборе. Правая чаша и теперь перевешивала, но Александра перестала быть безликим существом, которое готовятся принести в жертву ради блага неизмеримо большего числа людей. Она оказалась живым человеком со своими мыслями и чувствами, своими убеждениями и поступками, и теперь Ян не мог просто так отмахнуться от мыслей, что мог бы сделать свое вмешательство в жизнь Александры менее болезненным. Что ему стоило предупредить девушку о Напитке Забвения, придумать нехитрый, но действенный план (ведь получилось же это у Дамиана!) и спасти Александру от потери памяти? Но в таком случае все зависело бы от ее умения и способности вести игру, притворяться, от ее верности своему слову, а разве мог Ян доверить судьбу империи почти незнакомой девушке?
Теперь, глядя на красиво уложенные локоны Александры, весело подпрыгивающие в такт ее энергичным шагам, Ян снова и снова отвечал себе на этот вопрос: нет, не мог. Тогда не мог. Он и теперь сомневается, что Александра справится со всем до конца, сомневается, но… уже не сможет ничего изменить. И не только потому, что было бы слишком подозрительно, если бы невеста императора вновь потеряла память. Нет, не поэтому.
Для любого человека, кто бы он ни был, потеря памяти стала бы страшнейшим испытанием, ломающим психику, коверкающим личность… «Ты же не подумал об этом, — ехидно подсказала совесть. — Ты просто забыл об этом подумать!».