Невеста клана
Шрифт:
Садовник был уже очень стар и не мог справляться с большой территорией, медленно шаркая по дорожкам и подметая с них опавшую листву. Сильными порывами ветра она возвращалась на только что подметённое место, так что садовник только зря махал метлой…
Некоторые молодые лорды по-прежнему высказывались, что неплохо бы отправить Председателя на покой. Мол, стар стал, хватку потерял, да и нюх уже не тот… Маркас тяжело опустился в кресло. Может, он и стар, да только интуиция ему пока не изменила.
– Берни! Да где тебя черти носят! Берни! – заголосил дед – Вечно тебя не дозовёшься, когда надо!
И, после того,
– Садись, будешь писать письмо Кейт. Напиши, что я болен и требую немедленного приезда Ричарда в столицу. Пусть Якоб остаётся дома, а дочь с внуком сюда едут. Да пиши, чтобы не мешкали! Мне, может, жить осталось два понедельника, так что медлить тут не резон.
Господин Элиас поднял голову и с сомнением посмотрел на лорда Маркаса. Если бы кто-то спросил самого господина Элиаса, то он ответил, что тот переживёт всех и каждого. Но он привык оставлять своё мнение при себе, и поэтому послушно описывал ужасное состояние здоровья дедушки, категорически настаивая на том, что родственники должны немедленно предстать пред его очи.
После того, как была поставлена точка, Маркас бодро подскочил с кресла и жадно прочёл этот слёзный листок.
– Вот тут добавь, что я уже не встаю который день с постели. Остальное недурно написано, можешь отправлять.
Глава 38
Глава 38
Дни шли своим чередом, и я уже всерьёз стала задумываться о том, верно ли понял дедушка мои намёки в прошлом письме? Быть может, мне стоило выразиться несколько яснее? Нет, я, безусловно, очень уважаю деда Маркаса, однако, нужно было уже делать скидку на возраст? А сейчас я сидела в маленьком закутке в наших покоях, который я торжественно именовала «кабинетом», и занималась рисованием. Могу сказать, что и раньше мне это давалось нелегко, как говорится, конструирование одежды – не моя стезя. Помню, как наша мастерица в училище всегда ставила нам с Васей Машины работы в пример, которая аккуратно прорисовывала все складки с указанием их параметров.
Так что сейчас я пыталась ровнее водить пером по бумаге, силясь изобразить мужскую дублёнку. Как говорится, кто о чём, а я… не успокоюсь, одним словом. Нет, не могу сказать, что стану первооткрывателем в производстве одежды из меха и кожи в этом мире, но вот, применяя навыки и простейшие известные мне технологии, сможем получить немного иной продукт.
«А самое главное» - пыхтела я, от усердия высунув язык – «ничего особенного, на первый взгляд, я не изобретаю. Так что шансов «попасть на костёр» нет». На большом тракте во время ярмарочных дней местные кожевенники выставляют на продажу свои изделия. Которые пользуются неизменным спросом – это высокие сапоги для солдат, ботфорты, иногда попадаются и тяжёлые овчинные тулупы. Так что задуманные мною самые обыкновенные дублёнки, в целом, вписывались в местную моду. Разве что тутошние тулупы были длинными, до колена, и откровенно неподъёмными.
Собственно, поэтому я и корпела сейчас над прорисовыванием деталей будущей дублёнки. Попробую изготовить несколько штук для тех ребят, которые постоянно мотаются в патруль, а там будет видно. Благо, что в ближайшем будущем недостатка в овчинках не предвидится.
И вот, когда уже я посадила пару клякс на свой многострадальный труд, открылась
– Полли? Ты вся в заботах, как я посмотрю… - свекровь держала в руках лист бумаги, судя по всему это было письмо.
Я украдкой кинула взгляд на него, и моё сердце забилось быстрее – я узнала изящный тонкий почерк с множеством завитушек. Письмо писал Бернард, секретарь дедушки, так что мне почудилось, что я уже знаю, по какой причине ко мне заявилась дорогая свекровь.
– Как изменились покои Якоба после вашей женитьбы, дорогая – продолжала визит вежливости Кейтлин – этот твой ремонт немного мрачен, ты не находишь? Во всяком случае, отделка дубом всегда казалась мне тяжеловесной и мало подходящей для стен.
Я хотела сказать, что теперь стало гораздо теплее, раз изо всех щелей больше не дует, но посчитала, что сейчас не тот момент, чтобы нервировать её ещё больше, тем более что она совершенно точно нервничает.
– Не писал ли тебе лорд Маркас в последнее время? – спросила она словно невзначай, усевшись в кресло возле камина, спихнув предварительно оттуда неподъёмную тушку Кота.
– Боюсь, что нет, миледи… - подумав, ответила я – Его секретарь писал мне не так давно, пересылал заказ на ковёр… кажется, некий…
Свекровь помахала рукой в воздухе, отчего я сделала вывод, что рабочие моменты её слабо интересуют, после чего она поднялась и медленно выплыла из кабинета.
«Нда…» - подумала я, глядя на её удаляющуюся спину – «то ли ещё будет!» - после чего со вздохом вернулась к прерванному занятию.
***
Кейтлин
Миледи неторопливо спускалась по лестнице вниз, стараясь не показывать ту бурю эмоций, которая её сейчас захлёстывала. Кейтлин могла бы сказать, что её мысли скакали, как блохи на дворовой собаке, если бы благородная дама могла знать такие выражения. Надо же! Какая неприятность! А всё эта проклятая Полина! Отец, разумеется, и раньше любил к ним приезжать без предупреждения, сюрпризом, так сказать. Но не по три же раза в год? Хотя, у него не было тогда этого странного «бизнеса»…
А теперь… ну, что же… ехать в столицу придётся в любом случае. И без Ричарда ей появляться перед отцом не стоило, это она прекрасно понимала. Она вспоминала о том, как пару седьмиц тому назад она впервые написала сыну.
– Так, где-то здесь должно было быть письмо от поверенного Даниэля – лихорадочно бормотала тогда миледи, аккуратно перерывая корреспонденцию в столе её супруга – вот оно, письмо господина Уоллеса. В нём он указывал, что Ричард снял деньги со своего счёта для того, чтобы оплатить… так… Это всё неинтересно… Ричард всегда был хорошим мальчиком. Думаю, что он не откажет в моей маленькой просьбе.
А сейчас Кейтлин снова подняла голову от бумаг – она вновь лихорадочно написала несколько строк и быстро запечатала. Так, теперь нужно опять передать господину Уоллесу письмо для сына. Пусть он отправляется в этот… Гемптон и вручит Ричарду письмо от матери.
Миледи казалось, что она неплохо знает своего сына. Для того такие слова, как «долг», «честь» и «ответственность» всегда много значили, то есть он не сможет не приехать домой после того, как он узнает, что родители простили его проступок, желают его снова видеть дома и просят исполнить сыновний долг…