Невеста Коупленда
Шрифт:
«Остановись, Саймон», – предупредил он себя. Все еще надо убедить ее остаться. Его трубка потухла. Он вновь зажег ее, и дым заклубился вокруг его красивой головы, когда он заговорил.
– Ноэль, твоя упрямая гордость почти разрушила единственный шанс на хорошую жизнь. Ты позволишь этому снова произойти?
Хотя Ноэль была поглощена беседой с Констанс, она сразу же поняла, что он имел в виду.
– Мистер Коупленд, я не могу принять милостыню ни от одного из Вас. Вы должны понять, что все, что мне действительно когда-либо принадлежало, это моя гордость.
– Вздор! Как это может быть
Ноэль упрямо покачала головой.
– Я сама забочусь о себе с тех пор, как мне исполнилось десять лет, и не собираюсь что-то менять, – она попыталась заставить их понять. – Когда у вас нет еды или одежды, или даже возможности помыться, другие вещи становятся важными, такие как храбрость, гордость.
– Ты говоришь о гордости, – возразил Саймон, придвигаясь к ней. – А как насчет моей гордости? Разве мне нельзя взять на себя заботу о жене моего собственного сына?
Это был аргумент, которому Ноэль не могла ничего противопоставить. Такой человек, как Саймон, ни за что на свете не отступится от того, что он считает своей обязанностью. Его гордость была такой же непоколебимой, как и ее.
Поднимаясь со своего места возле Констанс, она решительно вздернула подбородок.
– Есть кое-что, что вы должны знать, мистер Коупленд. Мои чувства к вашему сыну не изменились. Если уж на то пошло, они стали еще сильнее. Я ненавижу его и собираюсь заставить его заплатить за то, что он сделал со мной. Я пока не знаю, каким образом, но я заставлю его заплатить.
– Честное предупреждение, – непринужденно сказал Саймон. – Но это, ни в коем случае, не заставит меня передумать. Ты теперь под моей ответственностью, и я присмотрю за тобой, – он начал преодолевать расстояние между ними.
Рефлекторно быстрым движением руки Ноэль достала из-под кромки своей юбки нож, направив лезвие в сторону груди Саймона, в пределах нескольких дюймов. Позади нее Констанс ахнула в испуге. Лицо Саймона побледнело.
– Это то, какая я есть, мистер Коупленд. Та женщина, которую вы хотите, чтобы миссис Пэйл взяла в свой дом. С тех пор как я приехала, я носила это с собой. Я украла этот нож у вас на кухне, потому что ваш сын взял мой. Эта кража не беспокоила меня, так как я знала, что он должен принадлежать мне, – она опустила оружие. – Но то, что вы предлагаете, я не заработала, а я не беру то, что не заработала.
– Так тому и быть! Ты, черт возьми, отработаешь каждый пенни, – взревел Саймон в ярости. – Ты останешься здесь с миссис Пэйл на год. Или дольше, если потребуется. Затем ты займешь свое место в Лондоне как моя племянница и моя распорядительница. Я буду щедро платить тебе, но из своей зарплаты ты ежемесячно будешь отдавать миссис Пэйл сумму, необходимую для покрытия ее расходов на тебя. Ты должна будешь также платить за свою одежду, и, предупреждаю, я ожидаю, что ты будешь одета не хуже любой другой женщины в Лондоне. К концу этого года ты должна будешь хорошо разбираться в литературе, истории, и текущих событиях. Ты должна знать, как подать, разлить чай и участвовать в вежливой беседе. И, ей-богу, если ты не будешь в состоянии делать все эти вещи к концу этого года, я выброшу тебя назад на улицы и сделаю так, что каждый констебль в Лондоне будет следить за тобой в ожидании, когда ты запустишь свои руки в чужой карман! Ну как, это удовлетворит твою чертову гордость?
Все звуки в комнате затихли, пока эти двое впивались взглядом друг в друга, Констанс затаила дыхание. Ноэль выглядела настолько разгневанной, что Констанс с ужасающей уверенностью ожидала, что девушка вот-вот снова поднимет нож, зажатый в ее руке, и направит в ее сторону.
Откуда-то далеко внизу послышался приглушенный стук горшка… шорох ветки, задевающей оконное стекло… и вдруг Ноэль откинула назад голову и засмеялась настолько весело, что Констанс закрыла глаза и продолжительно вздохнула.
– Это действительно удовлетворяет мою гордость, мистер Коупленд. Я рада принять ваше предложение.
Повернувшись спиной к Саймону, она подошла к Констанс и встала на колени на полу перед ней.
– Согласны ли вы терпеть мое присутствие рядом с вами в течение года, миссис Пэйл, и продолжить мое обучение?
– С радостью, моя дорогая, – Констанс протянула ухоженную руку и ласково отвела в сторону прядь волос, упавшую на тонкое лицо Ноэль. – При условии, что ты будешь называть меня Констанс и прекратишь носить то злодейское оружие на своем теле. Клянусь, Ноэль, ты укоротила мою жизнь, по крайней мере, на год, когда направила это на Саймона. – Констанс вздрогнула от воспоминания.
Ноэль озорно улыбнулась.
– Очень разумное предложение. Ты ведь знаешь, какой раздражительной я становлюсь, когда ты ворчишь на меня по поводу моего почерка. Я ведь могу забыться и направить этот нож на тебя.
Выражение неодобрения на лице Констанс немного не соответствовало блеску ее зеленых глаз.
– Я прощу тебя на этот раз, если ты сейчас же пойдешь в свою комнату и спрячешь это. Иначе я буду не в состоянии съесть ни кусочка за обедом, а ведь миссис Финч приготовила пирог с грецкими орехами.
Ноэль кивнула и, улыбнувшись им обоим, выбежала из комнаты.
Саймон торжествующе хлопнул кулаком по ладони.
– Что за жена для Куина из нее выйдет! Сразу же найми для нее учителя. И проследи, чтобы твоя портниха приехала как можно быстрее, Конни. Я не хочу больше видеть Ноэль в этих тряпках. Я думаю, ей подойдут мягкие цвета, и не слишком много рюшей. Она в них не нуждается. И, ради всего святого, сделай что-нибудь с ее волосами!
Констанс подскочила со своего места.
– Ты переходишь границы, Саймон. Не диктуй мне, что делать. Когда я согласилась взять Ноэль, мы четко обозначили, что ты не будешь вмешиваться.
– Вмешиваться? Так вот как ты это называешь?
На его лице была написана такая оскорбленная невинность, что Констанс рассмеялась бы, не будь она так раздражена его властной манерой.
– Ты должен был дать мне свободу, – холодно напомнила она ему, – а не вмешиваться в мои решения. И вот ты здесь, диктуешь мне, что надо делать с ее гардеробом и ее обучением…