Невеста Крылатого Змея
Шрифт:
— Отвезу в родные места, может, соскучился, повидаться хочешь. Что ж, Ингала — земля сибирских тайн, встречай нас гостями желанными да новые подарки готовь.
Знала бы Леда, какие на сей раз ей дары уготованы, может, и вовсе передумала бы в эту поездку собираться, хотя… все бы наперед знала, может, давно бы пешком пошла, истирать до босых ступней сапоги чугунные, стачивать посохи железные да каменные караваи грызть. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. А до сказок Леда большая охотница была.
Глава 5. Ключ, замок, язык
Дорога в сосновый бор на окраине Ингальской низменности заняла более трех часов, с трассы давно свернули и по проселочной теперь ехали медленно. Настроение у Шамова было отличное — все-то складывалось удачно: теплый денек конца июля клонился к вечеру, а в хозяйстве Башкирцева уже ожидали банька да шашлычок, конечно, рыбка хорошая для старого друга припасена и водочка по высшему разряду, как водится. И рядом в машине сидит милая девушка, смотрит по сторонам с любопытством, природой любуется.
Эх, сторона моя родная! Да где ж мои семнадцать лет… Нет, не надо Шамову семнадцати, а хоть бы десяток-другой годков с плеч сбросить, глядишь, и Ледушка на него бы по-другому взглянула. Орел был Игорь в молодые годы, орел! Многим белым лебедушкам в бытность свою перышки пощипал, да никого вроде не обидел, никому жизнь не поломал. И эту красу не тронет, только поговорит по душам и разъяснит все выгоды близкой дружбы, а там уж пусть решает сама, неволить Шамов никого не собирается.
А вот и мелькнул впереди деревянный расписной купол крыши. Чем не терем-теремок посреди сосен притаился. Да только там не мышки с лягушками, а добрый приятель Владимир Иваныч Башкирцев хозяйничает, человек широчайшей души и глубоких познаний в сфере предпринимательства. Своего никогда не упустит, хотя всем вокруг друг и готов помочь словом и делом. Если прямая выгода самому светит, конечно же. В школе недаром имел прозвище «башка» за природную смекалку и отменную память.
Но при этом был Башкирцев известный на всю область меценат, в Детский дом постоянно переводит деньги, а в поселке, откуда сам родом, выстроил церквушку в память о предках — стариках, что и при коммунистах с шеи креста не снимали. Опять же с газификацией в краю родном помог, двум одиноким бабулечкам лет под сотню каждой — совершено бесплатно. Пусть напоследок старые косточки погреют, порадуются, земляка добрым словом вспомнят. А более всего любил Володя Башкирцев лесные угодья, был завзятый охотник и рыболов, имел несколько гектар березняка специально под разведение косуль, а в соседнем пруду карпов выращивал. Барин, одним словом, простой русский барин…
Встречал «барин» своего одноклассника Игоря Шамова едва ли не хлебом солью, потому как были у них не только дружеские связи, но и общие бизнес-проекты. Вот, например, эта же «Русская сказка» — Башкирцев строит и обслуживает, Шамов привозит дорогих гостей. Нынче многократно вырос спрос на «русскую старину», потянуло, видать, народишко к дедовым корням, а достойных предложений мало.
Невольно приходится с иностранных «буржуев» брать пример, у них дело туризма на широкую ногу поставлено, и доход приносит немалый. Главное же — правильно все подать, угодить душе, жаждущей к истокам русских традиций прикоснуться, вволюшку дать хлебнуть этого самого русского духа. И все есть под рукой: вековой бор сосновый, один воздух которого голову кружит, пьянит без вина, терема — хоромы в стиле западных славян, росписи на стенах лубочные, кружево деревянной резьбы, прялки да сундуки, кросна да лавки, благодать… И баньки, конечно же, как же русским духом без баньки пропитаться, а после квасок али пивцо на местном хмелю, да бабенку бы рядышком поядреней, чтобы кровь с молоком, ух, развернись душа, до чего нам жизнь хороша!
А вот на сей раз Шамов разочаровал, девчонку с собой привез больно тощую, да на вид строгую, хотя глазенки блестят, а ротик сам собой приоткрылся в восторге. Ну, это понятно, у Башкирцева всем нравится, никто еще недовольный не уезжал из его имения. А «Былина» должна все прежние турбазы затмить, слишком много сил и средств вложено, окупиться должна менее чем за год.
— О-о-о! Шама-ан… Какие люди! И почти без охраны!
— Здоров, здоров! Кудри вьются еще, но усы что-то пообвисли…
— Ты меня чего перед барышней позоришь? «Мои года — мое богатство…»
— «И учтите, в этом теле сердце бьется, как часы…»
— В яблочко! Так держать! Ну, что, гостюшки дорогие, небось с дороги устали? В баньку вас прямиком, под белы рученьки, Филин проводит… Веничком подмогнет, ежели надо, ты еще, надеюсь, от высоких градусов не отвык? А вы, барышня, какую закусочку предпочитаете — муксунчик или нельмочку подать, опять же икорка есть свеженькая… Можем прямо в парную доставить, все для вас!
Леда невольно посторонилась от столь радушного приема, и, заметив это, Шамов грустно вздохнул:
— «Тургеневская барышня, ничего не попишешь, тут совсем бы другой подход нужен, но время, время, сколько мне его впереди и осталось…»
— Володь, ты малость потише, девушка эта хорошая, моя помощница по работе, приехала она сюда хоромы твои оценить и придумать про них историю почудней для буклетов. Планируем начинать большую рекламную компанию, в августе праздник на Ямале, будут иностранцы, так мы их потом сюда затащим, вот их-то сам Бог велел в баньке парить березовым да еловым веничком, а мы тут пока скромненько отдохнем, наши с тобой дела обсудим.
— Так о чем речь? Приятное с полезным, так сказать. Одно другому не мешает. Как вас звать-величать, красавица?
Леда с некоторым удивлением рассматривала мужчину перед собой — невысок, но крепок, широк в кости, глазом остер, языком цепок, в темных волосах блестит седина — такому бы сапоги в гармошку, да топор за пояс — разбойника Кудеяра в фильме играть.
— Я — Леда, можно без отчества. Леда Михайлова. Очень приятно. А вы — Владимир Башкирцев, я много хорошего о вас слышала, вы спонсировали проект по защите памятников старого городского зодчества. Потом с вашей помощью альбом с фотографиями вышел — дымники, коньки фигурные с крыш, резные наличники домов, что были под снос. Благодаря вам многое удалось сохранить, важное дело сделали. Большое вам спасибо от всех нас неравнодушных горожан.
Повисла пауза, во время которой Шамов еще раз печально вздохнул, тщетно пытаясь припомнить, не засветился ли он сам в каком благородном деле. Обскакал его приятель, ничего не скажешь, как бы сам теперь на Ледушку не позарился, ишь, примолк, только глазками часто моргает. Дело в том, что Башкирцев чуть не до слез вдруг растрогался от простых искренних слов незнакомой девушки.
— А? Слыхал, Шаман? Не зря, видать, еще небо коптим? Помнят заслуги, ценит молодежь… Нужны, стало быть, народу олигархи. И от нас польза имеется, не все под себя гребем. Ох, тронула душу, красавица! Полцарства проси!