Невеста миллиардера
Шрифт:
Тут бы Табите Влепить ему пощечину, оттолкнуть его от себя и убежать, но она застыла в оцепенении. Каждый мускул, каждая клеточка ее тела изнывали от постыдного желания.
– Я могу иметь тебя, когда захочу, - повторил Завье.
Его высокомерие и цинизм вызывали отвращение. Но он был прав.
– Ты хочешь меня, Табита, - уверенно заявил он, - Не хочу, - сдавленно прохрипела та. Завье развязал веревочки с одной стороны и теперь возбуждал ее, водя пальцем по мокрому бугорку золотисто-каштановых волос. Одновременно с этим он, тяжело
Полотенце съехало с его бедер и бесшумно сползло на пол. Табита увидела, как возбужден Завье, и ощутила захлестнувшую ее волну сладострастия.
– Я не хочу.
Нагая и незащищенная, она стояла перед Завье. Он отбросил в сторону остатки ее одежды.
– Втирая крем в твою кожу, я, кажется, не позаботился об одном месте, - сказал он, лаская ее.
Теперь они дышали в унисон, порывисто и неровно. Табита вся изогнулась, склоняясь к нему:
– Скажи, и я остановлюсь. Ну скажи, чтобы я остановился, - издевался Завье, толкая Табиту на кровать и раздвигая ее ноги своим бедром.
Теперь она сама своими движениями подгоняла и поощряла его. Но Завье медлил, желая, чтобы Табита выразила свое желание словами.
– Скажи, чтобы я остановился.
Табита покачала головой, и ее золотисто-каштановые волосы рассыпались по подушкам.
– Нет!
– Нет - ты не хочешь меня, или нет - не останавливаться?
Завье с трудом сдерживал себя. Ноги Табиты сжимали его тело как тиски, и мужское естество Завье, находясь совсем рядом с ее лоном, было готово к действию.
– Нет, не останавливайся, - задыхаясь, сказала Табита.
Но Завье заставлял ее ждать. Он намеренно тянул, входя в нее очень медленно, так, что тело Табиты судорожно извивалось под ним.
– Скажи, что хочешь меня, - приказал он.
В этот миг для нее все потеряло значение, за исключением вожделения, охватившего ее.
– Я хочу тебя!
– почти прокричала Табита, обвивая тело Завье ногами.
Завье со стоном повалился на Табиту. По влажным лоснящимся телам, распростертым на постели, пробежала последняя дрожь. Табита лежала, прислушиваясь к выравнивавшемуся дыханию Завье.
Могла ли она признаться ему в эту минуту?
А может быть, он и сам уже все понял?
Табита не сразу сообразила, что звонит телефон. Ее охватило чувство раздражения на этого неведомого возмутителя спокойствия. Однако, услышав в трубке тонкий бабушкин голосок, она сразу же смягчилась.
Румянец сошел с ее щек, а костяшки пальцев побелели. Табита что-то пробормотала в телефон, через силу шевеля губами.
– Твой букмекер?
Слабая попытка Завье пошутить не вызвала на ее лице и тени улыбки. Завье с изумлением обнаружил, что по щекам Табиты текут слезы.
Пытаясь взять себя в руки, она зажмурилась, и ее ресницы потонули в слезах.
– Что случилось?
– раздельно и четко произнес Завье. В нем
– Моя бабушка, - начала Табита, - продала дом. Она распродала все имущество и теперь переезжает в интернат для престарелых вместе с человеком, в которого, очевидно, по уши влюбилась. Она собирается выплачивать мне деньги. Ей хотелось сообщить мне об этом до свадьбы.
– Так, значит, у тебя отпала необходимость в этом браке?
– Хриплый голос Завье звучал натянуто.
– Ты что, рассказала ей, что наш брак фиктивный?
– Нет.
– Слезы быстрее побежали по щекам Табиты: точное определение их брака лишь разбередило ее рану.
– Она хотела нам помочь, думала, молодоженам нужны деньги, чтобы строить новую жизнь...
– Мы, вообще-то, уже не подростки.
– Я ей сказала, - кивнула Табита, вытирая слезы краем простыни.
– Я сказала, что ей не стоило торопиться, ведь мы бы не умерли с голоду - Что ты хочешь этим сказать?
– Ну, ты ведь не нуждаешься...
– Я спрашиваю, почему ты говоришь в сослагательном наклонении: "мы бы не умерли с голоду"? Почему "бы"? Почему не сказать "мы не умрем"?
– Теперь я могу вернуть тебе деньги, которые задолжала, - всхлипнула Табита, глядя в его озадаченное лицо.
– Я же говорю, она продала свой дом. Его зовут Брюс...
– Да мне плевать, как его зовут!
– Только сейчас они оба с абсолютной ясностью начали сознавать, что в действительности произошло. Завье провел ладонью по своим взъерошенным волосам. Его лицо ничем не выдавало овладевшего им беспокойства, лишь желваки задвигались на скулах.
– И все-таки ты должна выйти за меня замуж, - прошипел он.
– В контракте предусмотрено все.
Не совсем. Табита вертела на своем пальце кольцо. В контракте о любви не было ни слова.
Табита почувствовала, как Завье неотвратимо ускользает от нее.
– Ты больше не можешь принудить меня, Завье. Я вправе отказаться, если захочу.
Поднявшись на ноги, Завье подошел к окну и в мрачной задумчивости уставился на улицу.
Его нагота словно напоминала о том, что могло бы ей принадлежать. По крайней мере шесть месяцев.
– Но я не откажусь.
– Завье стоял к ней спиной. Табита окинула взглядом его сильные плечи, выпуклые мышцы под оливковой кожей, и ей безумно захотелось прикоснуться к нему.
– Я все же хочу выйти за тебя замуж.
Завье, казалось, напрягся еще сильнее, если это вообще было возможно.
– Почему?
Он все еще не оборачивался, не находил в себе сил, чтобы посмотреть на нее. И Табита была благодарна за эту отсрочку, поскольку признаться в любви и в ответ прочитать в его глазах презрение и торжество для нее было бы слишком тяжело и унизительно.
– Потому что...
– Слова уже были готовы сорваться с ее губ, но язык отказывался повиноваться.
– Разве это не ясно? Разве мне нужно это объяснять?