Невеста миллиардера

Маринелли Кэрол

– Не хочу, - просто ответил Завье.

Табита не знала, как реагировать. Перемена в голосе Завье заставила ее сердце болезненно сжаться.

– Мне нужно отдохнуть, потому что, когда я приеду, там будет полная неразбериха.
– Завье с трудом сглотнул. Да, нелегко ему приходится в такие минуты, тяжело оставаться сильным и постоянно нести на себе груз семейных проблем.

Надежная опора для всех домочадцев, кормилец, организатор, а иногда и третейский судья.

– Может быть, он еще выкарабкается.

Завье беспомощно пожал плечами.

–

Не похоже. У него нет шансов, это должно было случиться. Табита, то, что я сказал насчет контракта... Я очень сожалею, прости. Ты вела себя потрясающе. Если отец выживет, то своей жизнью он будет обязан тебе.

Табита поняла, что пришло ее время. Она должна признаться, иначе не сможет остаться с Завье, поддержать его, помочь пережить то, что неотвратимо надвигалось.

Возможно, Завье оказался прав и бабушкин азарт игрока передался ей по наследству, потому что Табита приготовилась сыграть самую главную игру в своей жизни.

– Я делала это не из-за денег.
– Слова были произнесены, и отступать было нельзя. Табита сглотнула, ожидая реакции Завье.

– Знаю. Мне показалось, что он умер, и я вдруг обезумел.

– Я имею в виду не приступ, случившийся с твоим отцом.
– Зубы у Табиты стучали, как совсем еще недавно у Эйдена. Однако она глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться.
– Я люблю тебя, Завье. Я всегда тебя любила. Я выходила за тебя замуж не из-за денег. И хочу, чтобы ты это знал.

Она услышала, как Завье со свистом втянул в себя воздух и шумно его выдохнул, помрачнев.

Табита, вздрогнув, отступила на шаг.

– Господи! А я все гадал, когда же ты наконец разыграешь свою последнюю карту.

Табита и не надеялась на то, что Завье, с радостью выслушав признание, заключит ее в свои объятья. Но жестокость его слов превзошла все ее ожидания.

– Что ты хочешь сказать?
– Табита простерла к нему руки, словно своим прикосновением могла пробиться к его сердцу, заставить его поверить ей.
– Я люблю тебя, Завье. Я правда люблю тебя.

– Ах, оставь.
– Завье грубо и небрежно стряхнул с себя ее руку, давая понять, что разговор окончен.
– Знаешь, сколько женщин уже говорили мне это? Они говорили: "О, Завье, деньги тут ни при чем", - произнес он, изображая женские ужимки, а потом, резко переменив тон, продолжил:

– Это все из-за денег, Табита. Все и всегда было из-за денег. И знаешь, что самое печальное в этом фарсе?
– Завье сорвался на крик, и Табита безмолвно покачала головой. Она была напугана и потрясена гневом, с которым было воспринято ее признание.
– Хочешь верь, хочешь нет, но я любил тебя.

Завье умолк, поразившись собственным словам не меньше Табиты.

Она первой прервала молчание.

– Ты любишь меня?
– выдохнула она.

– Не люблю, а любил, - поправил ее Завье. Я сказал это в прошедшем времени. В моей судьбе ты больше уже ничего не будешь значить. Всю жизнь я терялся в догадках, почему же так слаб мой отец. Почему, зная, что мать не любит его и живет с ним только потому, что он может обеспечить ей этот образ жизни, тем не

менее не бросает ее?
– Завье наконец посмотрел Табите в глаза.
– И тут появилась ты, Табита...

Табита стояла ошеломленная. Она внимала его откровениям, и слезы бежали по ее лицу.

– И тогда я увидел, что это вовсе не слабость.

В тот вечер, когда мы встретились, я решился привести тебя в свой номер. Мне пришло в голову, что хватит одного поцелуя, чтобы доказать уже известный мне факт: ты не любишь Эйдена. Я хотел пристыдить тебя и заставить держаться от него подальше, но в мои намерения не входило...
– Завье на секунду закрыл глаза. Полагаю, мне не нужно напоминать, что произошло в ту ночь. Но если ты вдруг позабыла, то скажу: в тот вечер я влюбился в тебя. Я сильно, до сердечной боли полюбил тебя. Последующие пять дней я ломал голову, как мне снова увидеть тебя и помешать принять предложение Эйдена.

– Я и не собиралась его принимать, - с мольбой в голосе отозвалась Табита, но Завье не слушал ее.

– Тогда я, пораскинув умом, решил, что могу жениться на тебе, как бы заключив деловое соглашение. Я даже вообразил, что тебе понравится светская жизнь и, познав ее преимущества, ты сможешь остаться со мной. А вчера, когда ты сказала, что карточный долг не твой, мне вдруг стало плохо. Я не хотел терять тебя, Табита.

– Тебе и не нужно терять меня, - возразила она, заливаясь слезами, моля прислушаться к ее словам и понять ее.

Но эти слезы не тронули Завье, не заставили усомниться в собственной правоте.

– Я мог бы жить и так. Если бы по ночам я держал тебя в своих объятьях, то забывал бы, что ты живешь со мной потому, что дорожишь атрибутами светской жизни. Но твоя ложь и притворная любовь были бы для меня нестерпимы.

– Сейчас я не лгу, Завье. Ты должен мне поверить...

– Ну ты артистка так артистка!
– Завье снова источал яд, терзая сердце Табиты.
– Ты обманывала всех нас на каждом шагу. Сначала назвалась подружкой Эйдена, затем сказала, что играешь в азартные игры. Когда же тебе потребовалось, ты изменила легенду, уверяя, что играет твоя бабушка, а вовсе не ты. Теперь, когда у тебя не осталось шансов выйти за меня замуж и добыча уплывает из рук, вдруг оказывается, что ты любишь меня.

– Но я действительно люблю тебя, - молила Табита.
– Я полюбила тебя в ту первую ночь...

– Может быть, я и питаю к тебе определенную слабость, но я не идиот.

Спорить и оправдываться не имело смысла.

Табита была признана виновной, вынесенный ей приговор оказался суров, и надежды на его обжалование не оставалось.

Попытки оправдаться лишь продлили бы муку.

Они продолжили путь. Океан исчез из поля зрения, и они вырулили на автостраду. Думая о безрадостном будущем, Табита уже больше не сдерживала лившихся из ее глаз слез. Завье сбросил скорость, и они покатили по тонувшим во мраке улицам. Как назло, все светофоры, встречавшиеся на пути, были зелеными, словно весь мир сговорился и восстал против Табиты, ускоряя и без того неминуемый конец.