Невеста на один день
Шрифт:
Мы всегда были не столько детьми, сколько достижениями, которыми беззастенчиво хвастались, и неудачами, на которые публично и ехидно указывали. Успехи в учебе? Надо отметить гордым постом в соцсетях. Кейли выбрали королевой выпускного бала? Ну, тут несколькими комментариями не обойдешься.
Я был подростком, когда меня замели за мелкое воровство, и тетушка Одри чуть ли не транспаранты по всему городу развесила. С ее точки зрения я представлял общественную опасность и меня нужно было запереть в клетке и вдобавок кастрировать,
Вот с тех пор мамуля и взяла на себя задачу доказать Одри, что я не какая-то там паршивя овца. Вот только проблема в том, что я такой и есть. Поэтому и держусь от нее подальше и вообще стараюсь поменьше контактировать с родней.
Но Кейли никогда не простит, если я не приду на ее свадьбу. Тем более я не могу объяснить, что это для ее же блага. На чувства семьи мне плевать, но что-то человеческое во мне еще живо, и я не хочу разбить сердце младшей сестрички.
Впрочем, сейчас мне нужно думать о другом.
– Мам, у меня встреча, я тебе потом перезвоню.
Она наверняка подумает, что это я про того неизвестного мужика на парковке, но я специально ничего не объясняю.
– Коннор, послушай…
Окончания фразы я уже не слышу, потому что сбрасываю вызов и от досады перевожу телефон в «режим полета». Сейчас нервирующие звонки ни к чему. Скоро мне придется принять решение, и это будет непросто. Единственный правильный поступок – не ходить на свадьбу сестры, но это означает окончательно сжечь все мосты. Для Кейли я все равно что умру.
Для нее самой было бы лучше порвать отношения со мной, но ее и так слишком часто все бросали, особенно наш отец, и мне не хочется стать очередным предавшим ее человеком. Надеюсь, Эван тоже ее не предаст. Я еще с ним не познакомился, не смерил взглядом и не решил, что с ним делать: пожать ему руку, сломать ему руку или прикопать парня где-нибудь в неглубокой могилке.
Придется пойти на свадьбу, хотя бы чтобы познакомиться. Но я не уверен, что даже ради Кейли смогу высидеть всю церемонию, как пай-мальчик.
Таймер телефона напоминает, что пора пошевеливаться, и я снова выезжаю на дорогу. Минут через пять я уже паркуюсь у заброшенного склада в промзоне. На самом деле местечко лучше, чем могло бы быть, и большинство зданий используются. Но этот склад служит только… временно.
Мой контакт ждет меня снаружи. Высокий черноволосый мужчина, что-то неуловимое выдает в нем европейца. Может, дизайнерская сигарета, которая наверняка пахнет какой-то дрянью. Может, зализанные черные волосы или костюм – скроенный точно по фигуре и малость облегающий. Такие не носят ни в Мэйплвуде, ни вообще в Штатах.
Но хотя Хуан Пабло и выглядит как жиголо, с ним лучше не связываться.
– Привет, Хуан. – Я выхожу из машины. – Как дела?
Он глубоко затягивается и выдыхает облако серого вонючего дыма. Я напоминаю себе держаться с наветренной стороны.
– Черт побери, почему американцы так
Я пожимаю плечами и прислоняюсь к борту машины:
– Таков наш национальный характер. Какие планы?
ХП достает из кармана старомодный манильский конверт и протягивает мне. Я заглядываю внутрь и вижу ламинированный пропуск, какие-то документы и несколько машинописных страниц – скорее всего, информация, необходимая для работы.
– Предстоит официальный обед, – поясняет ХП. Не с тем, чтобы меня задеть – он отлично знает, что я и сам могу прочитать инструкции, просто у него такая привычка. – Будет выступать какая-то знаменитая писательница.
Я пролистываю бумаги и киваю:
– А что за произведение искусства?
– Твоя цель – картина, которую она принесет на встречу. – ХП показывает рисунок на обороте листа. – У тебя пропуск охранника частной фирмы. Делаешь свое дело и привозишь объект мне.
Я киваю, продолжая просматривать документы, как вдруг одна строчка бросается в глаза:
– Подмена?
ХП кивает.
Черт бы все побрал. Я заработал свою репутацию тяжелым трудом. Я не банальный грабитель, и люди, нанимающие меня, уверены, что все будет сделано аккуратно и без шума… После меня не остается никаких следов… кроме исчезнувших предметов. Но подмена – это совсем другое дело.
Кража – что-то вроде фокуса с кроликом из шляпы, когда основная задача – не дать людям заметить, что кролик все время сидел под столом. Подмена – это когда тебе нужно заставить аудиторию поверить, что котенок – это кролик, только потому, что оба белые и пушистые.
Но ХП лишь пожимает плечами, словно стащить картину посреди официального обеда, когда вокруг куча любопытных людей, – плевое дело:
– Так ты сможешь?
Похоже на завуалированный вызов.
– Нужна дополнительная подготовка, кое-какие прикидки, – спокойно отвечаю я. – Хотелось бы улизнуть из отеля прежде, чем пропажу заметят.
– С этим я могу помочь.
ХП исчезает в здании склада и минуту спустя возвращается с футляром, напоминающим одновременно чемодан и дорожную сумку. Мне уже приходилось пользоваться такими для картин в рамах. Снаружи они ничем не примечательны, но внутри выложены шелковистым материалом, чтобы защитить полотно. – Здесь подмена.
Я открываю сумку и присвистываю. Разумеется, «Черная роза» – не самый известный в мире шедевр. Эта честь принадлежит «Моне Лизе», и даже я не возьмусь украсть эту дамочку.
Но «Черная роза» хорошо известна и стала особенно популярна в последние годы, когда эта писательница с обеда Джей Эй Фокс купила ее на аукционе и стала повсюду расхваливать. Несомненно, картина имеет ценность, которую еще больше взвинтил тот факт, что она легко узнаваема.
Подделка выглядит отлично.
– Передай мои комплименты художнику, – тихо говорю я, но мой тренированный глаз видит мелкие неточности.