Невеста наместника
Шрифт:
Тогда все было по-другому. Тогда она еще не знала, что он за человек и как много он сделает для нее и для ее Тоненга…
Мебель вся была старая, времен рэтаха, но содержалась в отменном порядке. Балдахина над кроватью не было. Полки с книгами, много. В основном — старинные фолианты, но стоят они здесь не для красоты. Несколько книг на столе у окна открыты, рядом — чернильный прибор.
Как будто Шеддерик работает не только в кабинете, но и здесь. А еще — несколько начищенных бронзовых подсвечников. Один — у кровати. Может, Шеддерик иногда читает лежа какие-нибудь письма
Темери поспешно закрыла ход, и пообещала себе, что больше никогда сюда не войдет. Ни без ведома хозяина, ни тем более — с ведома.
Кинрик вернулся только к ужину, о чем и сообщил Темершане, прислав записку с молодым лакеем-ифленцем, которого она уже видела в окружении наместника.
Ужин в честь прибытия Эммегила накрыли опять же в большом церемониальном зале, в том самом, где проходили почти все свадебные торжества.
Темери, как и подобает вежливой хозяйке, стояла возле наместника, принимавшего от светлого лорда и его свиты заверения в преданности и готовности служить Ифленской империи.
Шеддерика она увидела только мельком — он присутствовал на торжественной части приветствий, но собственно с ужина куда-то исчез. Темери снова подумала, что возможно он все еще досадует на нее… но не бегать же за главой тайной управы Танеррета только для того, чтобы убедить не обижаться?
А когда праздник закончился, ей и вовсе стало не до мыслей о Шеддерике та Хенвиле. Потому что встревоженная Вельва принесла ей письмо из монастыря Ленны, подписанное сестрой Орианой. Это одна из старших сестер Ленны, и Темери хорошо ее знала. Настолько хорошо, что могла с уверенностью сказать — без крайней необходимости она не стала бы писать ореченной, вышедшей из-под покровов Великой Матери.
Хотя именно с нее все и началось.
— Откуда? — только и спросила Темери.
— Ко мне подошла в городе пресветлая сестра и спросила, точно ли я служу в цитадели, и не посчастливилось ли мне знать вас лично. Я сказала, что хорошо вас знаю, и пообещала передать письмо в целости.
Час был уже поздний, и вскрывать письмо в присутствии компаньонки, к глубокому ее разочарованию, Темери не стала.
Просто положила письмо на столик у окна и, поблагодарив, отпустила девушку спать.
Только отметила, что та и взволнована, но больше как-то расстроена. Как будто не у одной Темершаны день прошел бестолково и почти бессмысленно.
Темери решила вскрыть письмо утром. Пусть уж этот бестолковый день побыстрей подойдет к концу.
Но утром оказалось, что завтракать им с Кинриком теперь всегда полагалось вместе, так что опять чтение письма пришлось отложить. А потом Шиона привела портного — теплым зимним платьям скоро отправляться в кладовки и сундуки, а на смену должны прийти более легкие и светлые одежды. Вот и вышло, что до письма Темери добралась только ближе к полудню.
Нет, в письме не было ничего особенного. Сестра Ориана даже не поделилась монастырскими новостями. Хотя, это как раз было на нее похоже: все исключительно по делу. Там была лишь просьба о личной встрече.
И был
Но больше всего расстроило Темери, что пресветлая в Тоненге проездом и не надолго, так что очень просит поторопиться и прибыть самое позднее — завтра к вечеру.
И это самое «завтра» было уже сегодня.
Глава 16. Усадьба хозяина Вастава
Рэта Темершана Итвена
День был совсем теплый, весенний, пели птицы. Вдоль дороги уже пробивалась робкая первая трава. На душе у Темери было спокойно: она все сделала правильно и как надо.
Написала подробное письмо наместнику, объяснив, куда и зачем собралась. Обсказала все компаньонкам. Шиона даже помогла найти на каретном дворе скромный, но надежный экипаж и кучера.
Темери позвала компаньонок с собой, но они отказались. Шиона воспользовалась случаем провести день с матерью, а у Вельвы, хоть она и не призналась, кажется, намечалось свидание. Так что поехала с Темершаной служанка Дорри, которой это было только в радость.
Оказалось, наняли ее в цитадель совсем недавно, а в Тоненге она и вовсе не успела нигде побывать, так что любую возможность покинуть мрачные залы замка считала за праздник.
Дорри легко и с иронией рассказала, как ей жилось на островах — средней дочери в большой семье, прислуживающей весьма известному и древнему, но, к сожалению, небогатому ифленскому роду. Когда прошлым летом отцу предложили отправить старших детей в услужение семьи в Танеррет, тот почти не раздумывал. Всего у них было девять детей, которых нужно кормить и одевать.
— Мой брат служит у чеора та Дирвила, — похвасталась Дорри, — а второй брат уехал в Сиурх со своим новым хозяином. У них там большое хозяйство, даже две коровки есть, он мне рассказывал.
Дорога за разговором пролетела быстро, Темери даже не заметила, как приехали. В какой-то момент древняя выщербленная мостовая сменилась более мягкой грунтовой дорогой, карету перестало трясти, а еще через какое-то время, она и вовсе остановилась. Кучер спрыгнул с козел, распахнул дверцу и откинул железную подножку. А потом галантно помог спуститься сначала Дорри, а потом и хозяйке. Темери вспомнила, что в детстве, когда родители брали ее с собой в поездку — это случалось не часто, но бывало — сзади на запятках всегда ехал слуга, и это была его обязанность, помочь дамам покинуть карету.
Веселый молодой кучер поклонился хозяйке и заоглядывался, куда отъехать.
— Благородная чеора рэта задержится? Мне стоит вас ожидать? Мне бы знать заранее, а то лошадок не след в упряжи держать дольше, чем необходимо.
Пара вороных выглядела бодро. Если бы Темери точно знала, какое у Орианы к ней дело, она бы, пожалуй, смогла ответить. Но она не знала.
— Думаю, мы не станем задерживаться надолго. Да вон, нас уже встречают! Сейчас все узнаем.
Действительно, от дома к карете хромал полненький немолодой ливрейный слуга.