Невеста наместника
Шрифт:
— Благодарю, чеор Катмел, — невозмутимо ответил им обоим южанин. — Я узнал все, что мне нужно.
— Что именно? — встрепенулся Шеддерик.
— Валле, это вероятней всего, родственник чеора императора, кажется шурин. Во всяком случае, других имен, которые могут сокращаться до Валле, я не вижу: светлый лорд Валерик та Граствил. Мы о нем знаем только, что если бы тот ваш император не занялся объединением островов в единое государство, то Граствил стал бы правителем одного из самых богатых и развитых центральных островов.
— Нам
Гун-хе невозмутимо кивнул.
Но заметил:
— И все же надо понять, что тогда случилось.
— Давай.
Гун-хе кивнул и очередному духу задал свой коронный вопрос:
— Имя, титул? Должность?
Этот дух ответил, кажется, исключительно от неожиданности:
— Его зовут Валерик, он называет себя Императором в изгнании. Он говорит, что презирает тех, кто его предал, поменяв шлем с оленьим рогом на шлем со звездой. Считает, у него было много сторонников.
Шеддерик вздрогнул, когда услышал где-то рядом шепот Ровве:
— Врет. Презирать-то он презирает, но всех подряд и из-за дурного характера. Врет на счет «много сторонников». Я такие вещи вижу. И он сам бы поменял свою ржавую «рогатую» корону на нынешний символ императорской власти. Если ему польстить, он ответит на все вопросы.
— Гун-хе, позволь мне один вопрос.
Помощник невозмутимо кивнул.
— Безусловно, я на вашей стороне. Несомненно, император обманом завладел вашими землями и присвоил себе всю власть. Но ведь император поплатился. Какой-то неизвестный герой отомстил за вас и за весь честный Ифлен!
Пресветлая слегка улыбнулась, передавая ответ:
— О, он очень польщен. Но считает, что люди в массе своей глупы и бездеятельны, так что если бы он не отдал приказ, ничего бы не было. А так получилось даже лучше, потому что ведьма довершила начатое им дело. И теперь… теперь, по его мнению, месть будет полной.
— Я хотел бы почтить память о героях… но не знаю имен.
— Я повторю слово в слово: «О, ты их знаешь, их все знают!».
— Вартвил? Брось, мальчишка просто принял на себя удар. Ничего он не поджигал…
— Знакомо ли вам, — прервал разговор Гун-хе, — имя чеоры Вартвил, ведьмы, проклявшей императора?
— Мне кажется, он смеется. — Устало вздохнула пресветлая, — я не могу его удержать, он уходит.
— Он знает. — Прокомментировал Ровве, — Он считает, что разыграл прекрасную партию. Шедде, мне пора к Темершане. Полдень близко, будет допрос.
Шеддерик опустил взгляд. Именно потому, что близится полдень вместе с очередными пытками в столичных подвалах Ифленской Империи, он и не хотел прерываться.
Но сестры Ленны устали. Да и сам он…
Приказывать ничего было не нужно, слуги подали заранее приготовленный пряный хлеб и вино прямо сюда. Никуда он не уйдет. Пока дело не кончится тем
Хотя нет. Никакого «иного» образа не будет. Сегодня нет места поражению.
Не будет.
Рэта Темершана Итвена
Крюк сначала подняли не сильно, не так, чтобы покалечить — только напугать.
Но эффект оказался слишком слаб: напугали Вартвила еще вчера, сегодня кричать сорванным голосом он уже не мог.
Сегодня он решил, что будет отвечать, что скажет все, о чем спросят, и если нужно — даже наврет, лишь бы пытка не продолжалась.
Но дознаватель спросил о та Граствиле. И стало понятно, что спастись не удастся. Что предали его все и навсегда…
Он думал так, хрипло выкрикивая честные ответы, выплевывая свою ненависть и боль, но его слова значения не имели. Палач неторопливо начал выкручивать винт, руки затрещали в суставах. А потом боль прокатилась по спине — от короткого, без замаха удара тонким металлическим прутом.
И стало невозможно дышать.
— Шанни, — оклик Ровве заставил ее вспомнить, кто она и где.
«Я здесь».
— Прости. Мы пытаемся. Что-нибудь услышала?
«Да. Его спрашивают про какого-то Граствила».
— Это брат жены императора. Странное дело, его все подозревали, все поголовно, но обвинения так и не было.
«Вартвил не хочет говорить его имя. Он в отчаянии, он смирился с тем, что умрет. Ровве, я теперь знаю, как ты видишь чувства людей. Мне кажется, я теперь тоже их немного вижу… только лучше бы не видеть».
— Он молчит об этом ублюдке?
«Он запрещает себе даже думать о том, чтобы его сдать».
— Ладно. Я скажу. Шанни, не умирай только. Не подводи своего Покровителя!
Темери и хотела бы попытаться вылечить чеора та Вартвила, но не знала как. Ведь в этой странной реальности, в этом чужом болезненном воспоминании, она все еще была им самим…
Шеддерик та Хенвил
— Шедде. Сколько лет было той ведьме?
Шеддерик не успел привыкнуть к внезапным появлениям Роверика. Если честно, большую часть времени он был уверен, что Ровве ему мерещится, что он все же немного сошел с ума. Но Ровве был настолько похож на себя настоящего, что чеор та Хенвил с удовольствием даже отдавался своему сумасшествию.
— Не знаю. У нее взрослый сын. Сколько ей может быть? К тому же женщины умеют хорошо скрывать возраст.
Рассуждать о возрасте давно умершей чеоры было странно, особенно если учесть, что пресветлые как раз готовились убедить ее отказаться от мести и простить Императора. Тогда проклятие исчезнет само собой. Но Шедде сомневался в успехе. Каждый наследник Императора, истинный или подставной, тратил немало сил и средств на то, чтобы получить хоть тень надежды. И каждый раз ведьма выбирала месть. Каждый раз кто-то должен был умереть под пытками, чтобы удовлетворить ее ненасытную ненависть.