Невеста Перуна

Наталья Ладица

– Я внучку неволить не буду, – пожевав губами, ответил старый ведун. – Злато-серебро мне твоё без надобности, а помощь коли какая понадобится, так я и Олега попрошу. Поговори с Ефандой сам. Ежели не откажет, так шли сватов. Ну а на нет, сам знаешь, и суда нет.

Вадим смутился. Вообще-то следовало сначала с девушкой сговориться, а после уже свататься. Да не так, словно впопыхах, а соблюдая все обычаи, чтобы не обидеть будущих родичей или, того пуще, девушку. Но сказанного не воротишь, а потому Вадим глубоко вздохнул и оборотился к предполагаемой невесте.

– Прошу тебя, Ефанда, выслушай меня! Ты красивая девушка, хорошая

хозяйка, ты достойна того, чтобы мужчина всю жизнь тебя носил на руках, не давая жёсткой земле коснуться твоих ног. Я готов молиться на тебя как на богиню до конца своих дней. Взамен же прошу тебя только об одном: согласись стать моей женой и хозяйкой в моём доме!

– Нет, боярин, и не проси! – сложив руки на груди, насмешливо ответила молодая ведунья.

– Это почему? – ошарашено спросил Вадим.

– Да потому. Ты, боярин, жену словно кобылу на торгу выбираешь: чтоб и красива, и умна, и статна была, чтоб хозяйка хорошая, да ещё желательно, чтоб и перед другими похвалиться можно было. За это и переплатить не жаль, потому и вено любое предлагаешь. Ты бы ещё зубы мои посмотрел, боярин, для полной уверенности. А то вдруг я здоровьем слаба? Не видать тебе тогда здоровых и крепких наследников. Так что благодарствуй за честь, боярин, но не про нас она.

Какое-то время в доме царила тишина. Вдруг, не выдержав, тихонько прыснула в кулак Ольга. Следом за ней усмехнулся Рюрик, захохотал Олег, ласково посмотрев на младшую внучку, улыбнулся Сварг. Вадим недоумённо оглянулся кругом, и губы его сложились в обиженную ухмылку.

– Красивая ты девка, Ефанда! – с досадой пробормотал он. – Красивая, хозяйственная… но глупая.

Это утверждение вызвало новый взрыв хохота, да такого громкого, что даже кони во дворе ответили ржанием. Наконец, поддавшись общему веселью, рассмеялся и Вадим.

– А за меня пойдёшь? – неожиданно спросил Рюрик.

В один миг вновь воцарилась тишина, лишь Ефанда ещё какое-то время смеялась.

– Да ты сватов засылай, князь, а там посмотрим! – проговорила девушка и вдруг замерла, встретившись с варягом взглядом.

Рюрик был совершенно серьёзен, даже тень улыбки не таилась в его глазах. Ефанда вдруг зарделась, словно маков цвет и опустила глаза долу. Грудь её будто сдавило, так что стало трудно дышать, во рту вдруг стало сухо. Справившись с волнением, девушка неуверенно проговорила:

– Что же ты сразу меня-то спрашиваешь? У дедушки бы сперва спросил…

– А я для начала твоим согласием заручиться хочу. Вдруг я тебе не люб, или кому другому уже обещалась?

Девушка растерянно поглядела на князя:

– Нет, никому я ещё не обещана… Да зачем тебе я, княже? Рода я не высокого, богатства особого нет. В Новгороде, небось, краше боярышни есть и богаче меня. К чему тебе внучка старого Сварга?

– Ну как же! – неожиданно нежно улыбнувшись, ответил варяг. – Ты ведь ведунья, а я, как-никак, воин, да к тому же князь. Воина ведь и ранить могут, а князя отравить. Кто же лучше всего будет ухаживать за раненым или больным, как не жена? А, может, заговор какой сотворишь? От врагов, например, или на жизнь долгую. Ведунья, она, знаешь, как полезна в хозяйстве бывает.

Ефанда даже задохнулась от такой речи, вспыхнула было от негодования, но взглянула в смеющиеся глаза Рюрика и промолчала. «Поделом тебе, девка, – прозвучал насмешливый голос у неё в голове. – Каков вопрос – таков ответ».

– Да шучу я, – ласково проговорил князь. – Люба ты мне, Ефанда, свет белый без тебя не мил. Скажи, люб ли я тебе, пойдёшь ли за меня замуж?

– Да, – еле слышно прошептала девушка и вдруг, весело вскинув голову, рассмеялась. – Шли сватов, княже, коли тебе и впрямь так нужна собственная ведунья. Авось дедушка не откажет.

– А зачем ждать! – воскликнул Рюрик. Он обвёл глазами горницу и остановил взор на Вадиме. Глаза варяга недобро сверкнули, на лице мелькнула странная усмешка. Вадим побледнел, предчувствуя, какую казнь готовит ему счастливый соперник. Сварг нахмурился и недовольно хмыкнул, а Ольга тихонько охнула, но Рюрик перевёл взор на Олега. – Друг мой любезный, товарищ верный, во многих переделках мы с тобой бывали. Бывало, своим телом ты меня от врагов закрывал, бывало и наоборот. Окажи ещё одну услугу: будь моим сватом.

– Ну уж нет, княже, не ищи лёгких путей, – весело расхохотавшись, ответил молодой урманин, который сейчас более всего напоминал сытого, довольного кота. – Негоже единокровному брату собственную сестру сватать. Вот приедем в Новгород, возьмёшь кого-нибудь из ближних бояр и сосватаешь девушку. Как говорится, тише едешь – дальше будешь.

–  И то правда. Что ж, возвращаемся в Новгород. – Рюрик повернулся к хозяевам дома и до самой земли поклонился Сваргу, Ольге, а затем и Ефанде. – Спасибо вам за ласку, за хлеб-соль, добрые люди, простите, коли какую обиду от меня видели. На днях ждите сватов. А ныне, други, поехали домой.

Олег и Рюрик вышли сразу, а вот Вадим замешкался. Глядя на Ефанду глазами человека, приговорённого к страшной казни, он подошёл к девушке вдруг поклонился в пояс.

– Прости меня, Ефанда, ежели по глупости да по гордости своей обидел тебя своим сватовством. Живите с князем счастливо и… не поминай меня лихом!

С этими словами боярин повернулся и стремительно вышел из горницы. Заржали кони, и скоро двор Сварга опустел.

Свадьбу Рюрика и Ефанды отпраздновали в месяц рюен¹⁰. Мудрый Волхов¹¹ принял супружеские клятвы варяга и его избранницы, после князь повёл девушку вокруг ракитового куста, скрепляя брачные узы. Когда же отшелестела опавшей листвой осень, отсвистела вьюгами зима, отгремела грозами весна, и наступило жаркое лето, под самый перунов день молодая жена родила князю дочку. Радости Рюрика не было предела. Несколько дней кряду князь, ближние бояре, вся княжеская дружина и челядь пировали в княжьих хоромах. А нарекли девочку по матери княгини Любавушкой.

Падение

Лучи яркого послеполуденного солнца нежно ласкали воды величавого Днепра, а тот, игриво дробя солнечный свет, рассыпал его милиадами развесёлых зайчиков. Речная зеркальная гладь хранила отражение большого, красивого града, обычно суетливо-неспокойного, но нынче отчего-то сонно-ленивого. Покой, нега, жара… Лето уж перевалило за половину, давно отшумел-отгуляли купальские праздники, недавно отхороводился и Перунов день. Скоро, скоро летняя духота сменится блаженной осенней прохладой, а после запоют свои песни вьюги – вечные спутницы хозяйки зимы, но пока… Нега, жара, покой…