Невеста по ошибке
Шрифт:
— Им нужно отдохнуть. Тебе тем более.
— Но у меня еще много работы.
Клэй нахмурился:
— Что с тобой происходит? Ты ведешь себя так, словно боишься меня.
— Не боюсь. Но в таком большом доме всегда много работы.
— Хочешь сказать, что мне тоже следует вернуться к работе?
— Конечно, нет. Просто я…
— Поскольку ты не можешь ничего объяснить, позволь это сделать мне. Ты слишком много работаешь. Ведешь себя как рабыня, впрочем, даже рабынь я не заставляю трудиться до изнеможения. Мэгги приготовила на ленч
— Да, но…
— Никаких возражений.
Не выпуская ее руки, Клэй повел ее через плантацию к конюшням, оседлал спокойную кобылку и, подсадив Николь в седло, отправился на кухню, где широко улыбающаяся Мэгги вручила ему туго набитую корзинку.
Они ехали около часа. Позади осталась возвышенность, где стоял дом с надворными постройками, впереди расстилались поля. Плодородная речная пойма шла вдоль реки, огибая полукругом расположенные чуть выше поля, засеянные хлопком, табаком, льном, пшеницей и ячменем. К востоку от дома тянулись пастбища, где паслись отдельно крупный рогатый скот и овцы. Повсюду виднелись амбары и сараи для сельскохозяйственного инвентаря. Они остановились только раз, чтобы покормить яблоками лошадей. Пока Клэй рассказывал Николь о качестве хлопка и способах сушки табака, она наблюдала за ним, видела хозяйскую гордость в его глазах и понимала, что он очень бережно относится к своей земле и к людям, которые на ней работают.
Высоко в небе светило солнце. Николь, взглянув за реку, увидела колесо водяной мельницы, и на нее нахлынули воспоминания.
Она и ее дедушка жили в роскоши. Стоило им что-нибудь пожелать, как их желания тут же исполнялись. Но когда революция заставила их скрываться, они овладели наукой выживания. Одевались в простое платье, как мельник и его жена, работали так же, как они.
Николь дважды в неделю производила тщательную уборку на кухне и научилась управлять мельницей, когда мужчины уезжали, чтобы доставить муку клиентам.
Николь с улыбкой указала на реку:
— Это мельница?
— Да, — ответил Клэй без особого интереса.
— Кому она принадлежит? Почему не работает? Нельзя ли нам посмотреть на нее?
Клэй удивленно взглянул на Николь:
— На какой вопрос отвечать сначала? Она принадлежит мне, а не работает потому, что я так никого и не нанял, чтобы работать на ней, и еще потому, что зерно мелют на своей мельнице Бакесы. А посмотреть на нее — пожалуйста. Чуть подальше на холме стоит дом. Его видно сквозь деревья. Не хочешь ли переехать на ту сторону?
— С удовольствием.
К берегу была причалена небольшая лодка. Клэй, побросав в нее переметные сумы, помог сесть Николь, и они переправились на другой берег. Николь сразу же помчалась по заросшей травой тропинке. Немного отстав, он пошел за ней следом.
— Похоже, она в хорошем состоянии. Нельзя ли мне заглянуть внутрь и осмотреть жернова?
Вынув из потайного местечка ключ, Клэй отпер массивную двустворчатую дверь и стал наблюдать, как
— Лучше я сам все объясню, — взмолился он. — Когда был жив брат, мы выполняли на плантации больший объем работ, а оставшись один, я понял, что одному мне всего не осилить, и отказался от мельницы. И когда в прошлом году умер мельник, я не стал искать другого.
— А как же твое зерно? Ты говорил, что у Бакесов есть мельница.
— Есть, правда небольшая. Мне проще молоть зерно у них, чем возиться со своей мельницей.
— А другие фермеры? Уверена, людям вроде отца Джейни нужна мельница. Или они тоже пользуются услугами Бакесов? Не слишком ли это далеко?
Взяв Николь за руку, Клэй вывел ее наружу.
— Давай поедим, а потом я отвечу на все твои вопросы. Я знаю одно приятное местечко на вершине этого холма.
Когда на расстеленной скатерти появились приготовленные для ленча холодная буженина, маринованные устрицы и абрикосовые пирожные, Клэй принялся сам задавать вопросы. Он хотел знать, почему Николь так заинтересовалась мельницей.
В этом тихом, уединенном местечке Николь особенно остро ощущала его близость.
— Мы с дедушкой некоторое время работали на мельнице. Тогда я много всего об этом узнала.
— Твой дедушка… — проговорил Клэй, растянувшись на траве и подложив под голову руки. — Мы некоторое время прожили с тобой в одном доме, однако я почти ничего о тебе не знаю. Ты всегда жила со своим дедушкой?
Какое-то время Николь молчала, тяжело было вспоминать о семье.
— Нет, это было недолго. — Она оглянулась на мельницу и торопливо произнесла: — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы продать мельницу?
— Нет, никогда. А твои родители? Они тоже были мельниками?
Николь не сразу поняла, что он имеет в виду. А когда поняла, то едва не рассмеялась, представив себе работающей на мельнице свою элегантную мать — с уложенными в сложную прическу напудренными волосами, с тремя крошечными мушками в виде звездочек возле глаза, в вечернем платье из тяжелой парчи. Мама была уверена, что хлеб не имеет отношения ни к пшенице на полях, ни к мельнице, а сам по себе появляется на кухне.
— Почему ты смеешься?
— Я представила себе свою мать работающей на мельнице. Ты, кажется, говорил, что там есть дом? Нельзя ли его посмотреть?
Они быстро собрали остатки еды, и Клэй показал ей дом с заколоченными досками окнами. Простой однокомнатный дом с мансардой, старый, но крепкий и хорошо сохранившийся.
— Давай вернемся на другой берег. Я хочу кое о чем поговорить с тобой и кое-что показать.
Клэй не направил лодку прямо через реку, а немного проплыл вверх по течению мимо засеянных полей, остановившись у берега в таком месте, которое казалось непроходимым. Берег плотно зарос ивняком, его ветви спускались до поверхности воды.