Невеста посреди зимы
Шрифт:
— Ох, — за ее кратким ответом последовало долгое молчание. Она больше не смотрела на Каэля и обняла себя, словно замерзла под меховой накидкой. — Очень любезно с твоей стороны, — наконец сказала Аня. — Но не думаю, что в цитадели найдется для меня место.
Она считала, что ей не место рядом с ним.
Однажды Аня сказала, что в мире есть кое-что хуже смерти. Каэль не верил, ведь даже после жесточайших испытаний смерть пугала его больше всего. Теперь он понял. Раньше Каэль думал лишь о физических страданиях. Он не ведал глубины боли, на которую способно сердце.
Если отпустит. Иначе да простят его боги, потому что после того, как он привяжет ее к себе, она не простит никогда.
Но лучше ее ненависть, чем жизнь без нее.
8. Аня Нецелованная
Дрилок
Завидев таверну, где Каэль решил остановиться на ночь, Аня захотела продолжить путь. Люди праздновали канун Середины зимы, и шум кутежа под звуки музыки отзывался в Анином сердце болью. Но у нее не осталось выбора. Вблизи Скайлвуда не было других деревень.
Завтра они планировали проехать через темный лес и добраться до Ивермера. Хоть Каэль и не подавал виду, Аня подметила, что его тоже не радовала праздничная кутерьма. Последние дни они почти не разговаривали. Она чувствовала себя разбитой и не решалась начать беседу, которая могла причинить боли больше, чем способно вынести сердце. Каэль же был задумчивым и молчаливым. Поскольку они по-прежнему ехали в одном седле, он все время прижимал к себе Аню. Каэль так и не нашел коня, стоившего своих денег. Аня, в свою очередь, видела много хороших лошадей, но не тратила на них золота и не просила купить. Она бережно копила последние минуты с королем.
Вот только Каэль неизменно был угрюм, напряжен и расстроен. Аня списала его недовольство на твердое мужское достоинство, но он и словом не обмолвился о своем возбуждении. Каэль словно не замечал его. Возможно, потому что причиной была не Аня. Он не видел ее не только в роли своей невесты, но и любовницы.
Наверное, на постоялом дворе Каэль собирался найти себе женщину на ночь.
Как и в любом другом трактире, им немедленно предложили покои, но пояснили, что комнаты еще не готовы. Значит, скрыться было негде. Ане ничего не оставалось, кроме как найти свободный стол и ждать в дурном расположении духа, ничуть не уступавшем мрачности Каэля.
Почти сразу же к нему подошло несколько мужчин — бывших рабов, знавших его по шахте Блэкворм. Вскоре Каэль уже сидел с ними на противоположном конце зала и смеялся, притягивая к себе взгляды женщин. Как и все прочие, они смотрели на него с благодарностью, страхом и опаской. Но поскольку многие присутствующие знали Каэля, любили его и доверяли ему, женщины вряд ли боялись бы долго. Конечно, они-то набрались бы смелости пригласить его и выразить признательность в постели.
Аня могла предложить ему куда больше признательности. В отличие от них, она действительно знала Каэля. Не только сплетни, но и его гнев, заботу, доброту. Так почему же Аня
Она знала почему. Однажды он отверг ее. Второго отказа Аня бы не пережила. И не пережила бы, если бы увидела Каэля с другой женщиной.
Внезапно ей на плечо легла рука.
— Вот ты где…ох! — послышался незнакомый голос.
Пораженная, Аня посмотрела в морщинистое лицо, обрамленное волосами столь же белыми, как и у нее.
Рассмеявшись, пожилая женщина оперлась скрюченной рукой на трость.
— Извини. Я приняла тебя за свою сестру. Ты не Тесса. Но могла бы быть моей сестрой.
— В таком случае, посидите со мной, — тепло улыбнулась Аня. — Если сестра вас ищет, она не пройдет мимо двух седых голов. Меня зовут Аня.
— Спасибо, — усмехнулась сухопарая старушка и села рядом.
— Это вам спасибо. Компания мне не помешает, — Аня понадеялась, что добрая беседа развеет горечь. — Вы из Мертвых земель? — ошибки быть не могло — старушка говорила еще более гортанно, чем Каэль.
Та кивнула, проницательно всматриваясь в Анино лицо.
— А ты из Ивермера, — сказала пожилая женщина. — Но тебе там не место, — взгляд синих глаз заметался по залу и остановился на Каэле.
Старуха ошиблась. Ему Аня тоже была чужой. Правда ранила так сильно, что Аня не решалась облачить ее в слова.
Но ей и не пришлось. Под ликование гостей в таверну ворвалась компания сельских жителей, горланивших непристойную песню о деве в Середину зимы.
Каэль присоединился к ним, очевидно, хорошо зная слова.
— Когда я вижу людей, собирающихся вместе на Середину зимы, у меня поет сердце, — счастливо вздохнула старуха. — С годами мир меняется, но некоторые традиции остаются.
— На Мертвых землях тоже празднуют Середину зимы? — Аня не могла даже представить, каково это. Середина зимы — праздник надежды, которой, согласно легендам, там не осталось.
Но ведь и о Каэле ходило много неправдоподобных слухов.
— Празднуют, хотя после Расплаты не так пышно. Поговаривают, раньше наши торжества размахом не уступали вашим. Теперь все кланы собираются вместе, и если кому-то не хватает припасов на холодный сезон, остальные делятся с ним. Бедные кланы ничего не просят, лишь загадывают желания на Середину зимы. Если всем не хватает одного и того же, они разделяют бремя и страх, чтобы никто не был одинок в своих страданиях.
— Значит, они разделают изобилие и беды, — тихо подытожила Аня. — Как в песнях о Середине зимы. Древние празднества похожи на торжества в Мертвых землях.
— Ну, эта Расплата не первая, которую знал мир. И не последняя.
Вероятно, следующая Расплата могла случиться куда ближе к дому, чем Ане хотелось думать.
— Ивермерцы живут в достатке, но на Середину зимы все равно принято просить подарки и загадывать желания.
— Даже если владеешь многим, нет ничего зазорного в том, чтобы просить. Как и в том, чтобы давать…или хотеть, — старуха задорно блеснула глазами. — Хотя мне интересно, часто ли в Ивермере на Середину зимы сбываются желания, исполнить которые можно только чистой магией.