Невеста Повелителя Времени
Шрифт:
— Да будет так! Да продлит Повелитель Времени жизнь той, что рождает время! Да превратятся ее секунды в минуты, а минуты в часы, — благовейно прошептал он, опустился на одно колено и склонил голову.
Мафхид прикоснулся к черной кучке песка, потрогал ее, растер песчинки в пальцах и даже попробовал на вкус.
— Не понимаю, — прошептал он. — Как такое может быть? Почему именно она?
— Не знаю, — ответил Этерн. — Но со временем мы разгадаем и эту тайну. Главное: у нас снова есть настоящий и добротный песок времени. Плохо только, что пока еще нет моих песочных часов.
Этерн и сам терялся в догадках, не понимая, что в этой девочке такого особенного. В его
Отчаяние и разочарование, что испытывал Этерн после ночи с наложницами из гарема, были настолько велики, что на рассвете он вызывал палача. И равнодушно потягивал крепкое вино, слушая стоны и плач наложницы, которую палач готовил к казни.
Оксана всколыхнула душу и плоть Этерна. Оксана подарила ему самое желанное дитя: время. И теперь она преподнесет ему еще один дар: ребенка. Но об этом позже. Сейчас необходимо доставить время во все миры. Шаоны и так недостаточно расторопны, как ему бы хотелось. Хотя обвинять их ни в чем нельзя.
Его песочные часы за несколько секунд разносили время по всем мирам. Конечно, шаоны так быстро не могут. Поэтому нужно торопиться. В Змане время течет не так, как везде. Пять минут времени в мире Зман — это долгие часы в других мирах. Когда Оксана вошла в спальню Этерна, часы показывали без пяти минут двенадцать. Их любовь, что продолжалась несколько часов по общемировому времени, заняла всего минуту здесь, в Змане. И сейчас до полуночи во всех мирах осталось всего четыре минуты. Шаоны летают по секундным коридорам, и для них время тоже течет по-другому. Но все же медлить нельзя. Миры ждут время. Сейчас многие замерли, глядя, как бегут секунды на часах. Задерживают дыхание, когда стрелки на обычных циферблатах соединяются в страстном объятии на цифре двенадцать. Цепенеют от торжественности момента, когда на электронных часах выстраиваются в ряд четыре ноля: 00:00. Конец и начало. Жизнь и смерть. Минута, когда мира нет. И времени нет. Есть только он, Этерн, единственный во вселенной, кто может подарить одному из нолей крошечную надежду на жизнь — единицу. Она подобно вечному двигателю даст жизнь самой жизни: 00:01. Этерн усмехнулся. Как красиво звучит: дать жизнь самой жизни!
— Шаоны, ко мне! — крикнул он и хлопнул в ладоши. — Летите по мирам и разнесите время.
Шаоны, как горошинки, посыпались прямо из воздуха. Этерн поднял ладони вверх и резко опустил. В воздухе замелькали крошечные мешочки золотого цвета. Каждый был размером с фасолинку. Песок взвился вверх, наполняя мешки. Шаоны подхватывали их и исчезали.
Мытарь щелкнул пальцами. Черный песок взмыл в воздух, превратился в змею и заполз под балаклаву Мафхида.
— Остальное я забираю в казино времени, — он шагнул к подиуму и скрылся за чёрной шторой.
Этерн подошел к Оксане и поцеловал ее.
— Одевайся, — шепнул он, гладя ее обнажённые бедра.
Этерн подошел к обломкам кровати. Вытащил из-под завалов столбов и балдахина золотистое одеяло, набросил на Оксану и негромко позвал:
— Стрелочник!
— Я здесь, Повелитель! Да превратятся ваши секунды в минуты, а минуты в часы, — проскрипел стрелочник, шагнув из темного угла спальни.
Он бросил быстрый взгляд на Оксану, которая неспешно одевалась, и благовейно прошептал:
— Да продлится жизнь Великой Матери, Рождающей Время! — прослезившись от торжественности
Оксана растерялась, подхватила подол и отпрыгнула в сторону.
— А можно без пафоса? — испуганно пискнула она. — И не найдется ли у вас немного кофе вместо поцелуев моего наряда?
— Всё, что пожелает Великая Мать, — нос стрелочника взмыл вверх, ко лбу. — Сейчас же распоряжусь, чтобы на кухне приготовили самые лучшие сорта. Желаете кофе из побегов шоколадного бамбука, который поёт, когда его пьют? Или тот, что собирают из слез барменов вашего мира?
— Это как? — растерялась Оксана и замерла, натянув платье до талии.
— Это очень горький кофе, потому что бармены плачут, когда им не оставляют чаевые. Эти минуты скорби подмешивают в кофе, и он, знаете ли, необычайно бодрит! Или же изволите кофе, что выращивают в своих норах зеленые гнидоноги? Он цвета изумруда и очень освежает, потому что гнидоноги плюют в мешки с кофе, а их слюна излечивает от всех болезней и вызывает невероятный прилив сил.
— Знаешь ли, стрелочник, — улыбнулась Оксана, — у меня в Москве много знакомых гнидоногов. Они тоже плюют куда только можно. Включая мое лицо. Да, ты прав, это бодрит невероятно. Одно плохо: слюна московских гнидоногов излечивает только от долгой и счастливой жизни. Поэтому я бы предпочла не рисковать и выпить просто кофе, который делают из кофе, что выращен на бразильских плантациях.
— Желание Великой Матери закон для меня! — стрелочник всё-таки исхитрился и, ухватив краешек платья Оксаны, припал к нему губами.
Стрелки его носа с громким хлопком взлетели в верхнюю точку лица-циферблата и соединились на цифре двенадцать.
6 глава. Непредложение руки и сердца
Этерн не выдержал и рассмеялся. Все-таки есть своя прелесть в том, что Оксана из слепого и дикого мира, где ничего не знают о том, что происходит в цивилизованных мирах. А главное: совершенно не умеют себя вести. Была бы на месте Оксаны наложница из гарема, она бы уже объявила себя Рождающей Время, собрала бы послов из всех миров и вообще вела бы себя, как хозяйка мира Зман. Оксане это даже не пришло в голову. И слава богу Хроносу! С ней легче и проще. Хотя бы на этом этапе.
— Хэц, собери весь гарем в тронном зале, я хочу лично объявить радостную новость, — Этерн подошёл к шкафу, распахнул его и достал оттуда костюм цвета топленого молока с золотыми лацканами на пиджаке. —И приготовь мою корону, стрелочник. А также вели девушкам явиться в тронный зал с вещами. Прямо оттуда они возвращаются домой.
— Все девушке возвращаются домой? — уточнил стрелочник.
— Да. Мне больше не нужен гарем. У меня есть официальная невеста, которая вскоре станет женой, — Этерн задумчиво рассматривал рубашки, подбирая подходящую к костюму.
Оксана вздрогнула и выронила туфли.
— А нельзя ли как-то спросить у невесты: хочет ли она стать женой? Или, может быть, предупредить, что делаешь мне предложение?
— Зачем? — пожал плечами Этерн. — Понимаю, что тебе пока трудно разобраться в обычаях цивилизованных миров, но ты быстро привыкнешь.
— Значит, в цивилизованных мирах у девушки вообще не спрашивают: хочет ли она замуж?
Стрелочник икнул и громко клацнул челюстью. Его глаза испуганно выкатились на лоб.
— Нет, конечно, — Этерн, наконец, определился с рубашкой и бросил на пол все остальные.