Невеста принца
Шрифт:
Рафаэль нахмурился. У него с сестрой никогда не было разговора ни о чем подобном, да и с ее будущим мужем тоже. Почему же в этот радостный день она не нашла ничего лучшего, как торжественно клясться ему в верности?
Не стоит спрашивать, подумал он, улыбнувшись. Федра — женщина, а женщины — таинственные создания. У них сплошные неожиданности и секреты.
В королевской спальне стоял запах, как от свиных помоев, однако травы свое дело сделали. Золотисто-рыжие волосы Анни стали темно-каштановыми.
Дай Бог.
— Ужасно пахнет, — возмутилась Анни, поворачиваясь на стуле и глядя в озорные глаза Федры. — Нам повезет, если мистер Хэзлетт не отменит из-за этого венчание.
Федра рассмеялась.
— Не отменит, — успокоила она. — Чандлер рассчитывает на мое имущество. Он все стерпит, даже если от меня… от тебябудет пахнуть, как в курятнике.
Позднее мисс Ренденнон с шестью помощницами внесла в комнату Федры роскошное подвенечное платье. Притаившись за складной ширмой, Анни наблюдала, как платье аккуратно кладут на кровать принцессы, и ощутила странное возбуждение при мысли о том, что скоро она наденет его.
Однако время шло, и настроение Анни менялось… Еще этот запах от волос. Свадьба-то — не настоящая. Жених — не Рафаэль, да и она — самозванка, а не настоящая невеста.
Анни мечтала о конце рискованной авантюры, и в то же время она дорожила каждой минутой. Рафаэль сказал, что любит ее, но он исполнит свое обещание и выставит ее вон, едва все закончится. Анни не сомневалась в этом. И даже побег Федры ничего не изменит.
В час дня (Анни не смогла съесть ни кусочка ленча, который Федра великодушно разделила с ней) колокола начали радостный перезвон, который взволновал Анни, и она в одной рубашке принялась мерить шагами комнату, что-то бормоча про себя.
В половине второго Федра помогла Анни одеться, заколола ей волосы и надела на нее фату. Как они и предполагали, даже лица Анни почти нельзя было различить сквозь тонкую вуаль, а уж волосы, пусть даже немного другого оттенка, все же были достаточно темными, чтобы ввести в заблуждение любопытных.
Когда часы пробили без четверти два, Рафаэль постучал к сестре, чтобы проводить ее в часовню, и Федра быстро скользнула за ширму, а Анни встретила принца.
Он улыбнулся и хотел было приподнять вуаль, чтобы поцеловать сестру в щеку, но Анни отступила назад и покачала головой.
Рафаэль пожал плечами и предложил ей руку.
Вместе с Рафаэлем спускаясь по лестнице и проходя через большой зал, Анни одновременно и сожалела о своем участии в обмане, и упивалась им. Хотя он признался в своей любви и она его любит, им никогда не быть ближе к алтарю, чем теперь. Анни сохранит память об этих минутах на всю жизнь, какой бы длинной или короткой она ни оказалась.
Двор был заполнен крестьянами и слугами, так как семейная часовня не могла вместить всех. Анни покраснела от смущения и удовольствия, когда «подданные»
У двери в часовню Рафаэль остановился и пожал ей руку. Чандлер был уже возле алтаря, рядом со священником и стайкой кузин Федры в розовых платьях.
Я бы никогда не выбрала розовое, подумала Анни, но, конечно, ничего не сказала, чтобы не выдать себя.
Зазвучал орган, и Рафаэль медленно повел ее между скамьями. Из-под вуали Анни внимательно разглядывала тесно сидевших людей. Кто-то, кто должен здесь находиться (кроме Федры, конечно), тоже исчез, но Анни не могла определить, кто именно. И она с трудом сдерживала истерический смешок.
Звуки свадебного марша еще несколько мгновений звучали после того, как Рафаэль передал Анни человеку, который собирался стать мужем Федры. Потом установилась тишина, и Рафаэль отошел назад, а Анни едва удержалась, чтобы не схватить его за руку и не прижаться к нему.
— Кто отдает эту женщину в жены? — спросил священник.
Анни не могла припомнить, говорил ли Божий человек что-нибудь до этого, и на мгновение ей показалось, что она и в самом деле стала невестой Чандлера Хэзлетта.
— Ее братья, — почтительно ответил Рафаэль, стоявший позади Анни.
Церемония началась.
— Возлюбленные…
Анни покачнулась, и Чандлер ловко подхватил ее под руку, помогая ей удержать равновесие, и от его внимания она ощутила себя вдвойне виноватой. В эту минуту настоящая принцесса и ее возлюбленный бежали из замка Сент-Джеймс. Добрались ли они уже до потайного выхода? Не пора ли Анни открыться и положить конец дурацкой мистификации?
Священник бесконечно бубнил о святости брака и взаимном доверии мужа и жены, и Анни крепко оперлась на руку Чандлера.
— Кто найдет добродетельную жену? — звучно спросил служитель, прежде чем ответить себе словами Библии. — Цена ее выше жемчугов, уверено в ней сердце мужа ее, и он не останется без прибытка…
Анни, не удержавшись, тихо застонала, но, похоже, никто этого не услышал.
Скорей бы все кончилось, молча молилась она. А потом, вспомнив, что ей предстоит немедленно уехать, Анни сказала про себя: «Пусть это длится бесконечно».
Неужели ни у одной невесты не разрывается перед алтарем сердце?
— Чандлер Хэзлетт, — повысил голос священник, — берешь ли ты эту женщину в законные возлюбленные жены?
Чандлер сжал ее руку.
— Да, — ответил он.
Анни постаралась ничем не выдать себя и стала ждать следующего вопроса, как осужденный ждет удара топора.
— Федра Элизабет Маделина Сент-Джеймс, принцесса Бавии, берешь ли ты этого мужчину в свои законные возлюбленные мужья?
Анни молчала.
— Ваше высочество! — окликнул ее священник, когда молчание затянулось.