Невеста принца
Шрифт:
Кэтлин убежденно ответила:
— Вы должны сказать принцу о ребенке, — заявила она. — Я знаю, вы хотели это сделать в подходящий момент, но такой момент может никогда не наступить.
Анни медленно встала и кивнула.
— Правильно, — пробормотала она. — Я скажу ему. Сейчас.
— Да поможет вам Бог, — ласково пожелала ей Кэтлин.
После недолгих безуспешных поисков внутри замка, Анни рискнула выйти во двор и увидела Рафаэля на крепостной стене.
Все еще в рубашке и бриджах, она
— Мой корабль приплыл? — спросила она.
— Нет. Но я не теряю надежды, что твой пират-отец заберет тебя отсюда.
— Тебе следует больше бояться Патрика Треваррена, чем мятежников, — сказала Анни дрогнувшим голосом. — Он потребует, чтобы ты поступил с его дочерью по правилам.
Только теперь Рафаэль повернул голову и посмотрел на нее.
— Не сомневаюсь, Патрик будет взбешен, когда узнает, кому достался драгоценный цветок. Но ради твой безопасности будем надеяться, что он появится раньше моих подданных.
Анни закусила нижнюю губу и тотчас выпалила:
— Говорят, они уже здесь, в стенах замка. Мятежники, я имею в виду.
Рафаэль кивнул.
— Не сомневаюсь.
— И Люсиан…
Он поднял руку.
— Я знаю, что мой брат — Иуда. Пожалуйста, не заставляй меня еще раз выслушивать это.
Анни не могла больше молчать о том, что должна была сказать в первую очередь, но ее ужасно расстраивало, что ее замечательная новость немного напоминает дубинку. Тогда она на секунду задержала дыхание, словно пловец перед прыжком в холодную воду и…
— У меня будет ребенок.
Несколько секунд Рафаэль выглядел так, будто Анни столкнула его со стены. Он долго молчал, и для Анни перестала вертеться земля, померкли звезды, и луна с солнцем рассыпались в пыль.
— Ты ошиблась, — с трудом выговорил он.
Анни покачала головой.
— Повторяющиеся обмороки?..
Анни кивнула.
— Есть и другие признаки. Это правда, Рафаэль. Что ты теперь будешь делать?
Ответ Рафаэля ошеломил ее.
— Женюсь на тебе, — ответил он и, схватив ее за руку, потащил к лестнице.
— Отыщи священника и приведи его в часовню, — крикнул он стоявшему впереди солдату.
Неожиданно он повернулся и посмотрел Анни в глаза.
— По крайней мере, у тебя есть подходящее платье, есть вино и свадебный торт, если его не пожрала проклятая саранча.
— Рафаэль…
Он тащил ее вниз по лестнице.
— Никаких девических возражений, — бросил он через плечо. — Мой ребенок должен иметь хотя бы имя, если не отца.
Анни, похолодев, остановилась как вкопанная.
— Что значит «если не отца»?
Рафаэль потащил ее дальше.
— Мы обсудим это позже, мисс Треваррен. А сейчас давайте венчаться.
После этого началась такая спешка, что у Анни не было ни малейшей возможности сказать свое слово, ибо Рафаэль бросил ее посреди двора и скрылся в часовне. Через мгновение раздался звон колоколов, и обитатели замка высыпали наружу узнать, что случилось.
Многие, наверное, решили, что принц сошел с ума, когда он высунул голову в проем колокольни и закричал, что через час в замке Сент-Джеймс состоится королевская свадьба.
Анни хотела этой свадьбы больше всего на свете, но, надевая великолепное платье Федры и фату, она ощущала лишь пустоту в сердце. Рафаэль вел себя как сумасшедший, и, кроме того, он женился на ней из-за ребенка.
Он даже не пообещал уехать вместе с ней из замка и скрыться во Франции, и не предложил разделить с ним будущее.
Спустя полчаса Анни в великолепном подвенечном уборе проследовала по главной лестнице и через большой зал в сопровождении Кэтлин и двух гвардейцев Рафаэля. Двор и часовня были забиты людьми так же, как и на утреннем «спектакле», и у Анни возникло странное чувство, что время повернуло вспять.
Однако на этот раз все было реально. Гремел орган, Рафаэль стоял возле алтаря, рядом с ним — тот же священник. Люсиан поймал ее взгляд, когда она неуверенно помедлила у порога, и Анни увидела такую злобу на его лице, что по спине у нее побежали мурашки.
— Идите к нему, — легонько подтолкнула ее Кэтлин.
Анни робко шагнула к жениху, переполненная ужасом и восторгом. Она боялась будущего и в то же время надеялась на чудо. Рафаэль подал ей руку, и это было знаком того, что он готов поддерживать ее весь остаток пути.
Даже когда она встала рядом с Рафаэлем и ощутила его рядом, такого сильного и уверенного в себе, Анни больше всего на свете не хотела, чтобы это был сон. Если, проснувшись, она опять окажется одна в своей комнате, ей этого не вынести.
Анни вслушивалась в каждое слово, которое произносил священник, украдкой поглядывая на Рафаэля. Священник обратился к собравшимся, спрашивая, нет ли у кого-нибудь возражений против того, чтобы эти двое людей объединились в священном союзе, и Анни затаила дыхание.
Хотя на скамейках тотчас началось шушуканье, достаточно было Рафаэлю обернуться и бросить на прихожан предупреждающий взгляд, чтобы никто ничего не сказал.
Анни ответила, когда наступил ее черед, и постаралась думать только о свадебной церемонии.
Наконец священник объявил Рафаэля и Анни мужем и женой и сказал:
— Поцелуйтесь.
Рафаэль наклонился к ее губам и прошептал:
— Моя принцесса Анни.
Потом он поцеловал ее, но так сдержанно и целомудренно, что Анни широко открыла глаза и в изумлении уставилась на него.