Невеста проклятого волка
Шрифт:
Она отошла к фонтану и вернулась с чашкой воды для Кати.
— Это просто чистая вода. Не бойся.
— Да. Спасибо, — Катя выпила воду.
— Раз уж у нас есть твоя кровь на алтаре, я могу кое-что сказать и про твоего ребёнка. Хочешь?
— Хочу…
И снова всё повторилось: пение, взмахи ладоней Арики…
Она хмурилась, разглядывая рисунок пепла.
— Срок маленький, прости. Я поторопилась. Не всё понятно. Мне кажется, это девочка. Я вижу на тебе такую защиту, что ей ничто не повредит, а твоё тело приняло плод. Приходи ко мне через три недели, скажу больше. Лучше позови, я тебя навещу. Давно я не бывала в Манше.
— У нас наоборот, пол ребенка на раннем сроке не определишь. Только наличие ребенка.
— А как у вас это делают?
— УЗИ. Ультразвуковые волны. Это вообще не магия.
— А подробнее расскажи? И пойдём, посидим и чаю попьем, ты бледная такая. Да и я устала…
Когда они распрощались и Катя вышла за ворота, Турей и Мих ждали там, сидели в экипаже, запряжённом парой маленьких лошадок.
Катя забралась в экипаж. Он был лучше общественного дилижанса, однозначно. И сиденья мягкие, обитые потёртой кожей. И куча подушек, и подставки для ног, и окна с протёртыми прозрачными стеклами. Хотя это всё такие мелочи, конечно.
— Вот, айя. Тут, на улице, возле кошачьего храма нечего маячить, внимание привлекать. И одной по улицам ходить вам тоже не надо. Ну как, узнали что-то?
— Узнала, Турей. Заклятье изжито на большую часть. На пять седьмых.
Та всплеснула руками:
— Ох, айя, радость какая!
— Но что это буквально означает, и что надо делать, чтобы и оставшиеся две части исполнить, я не узнала.
— Это как же? — озадачилась служанка.
— А вот так. Для снятия заклятья надо что-то сделать семь раз. Что — неизвестно. Но пять раз это уже случилось само по себе. Что делать, Турей?
Она не ждала ответа. И дельных советов не ждала. Это были так, размышления вслух.
— Так ведь это означает, моя айя, что и остальные две части сами собой случиться могут? Всё равно радость! Надежда есть… — Турей опять подошла к делу практично.
— Выходит, могут. Но я не хочу до последнего дня жить этой надеждой, а потом понять, что она не сбылась. Надо понять, что это такое. Какие события? Что могло взбрести в голову этой ведьме, когда она творила заклятье? — Катя обхватила голову руками. — Ну что?! Нет, я понимаю, что она была в большом горе! Она внучку потеряла! Но… что тут на ум приходит, чтобы виновника наказать? Ты бы что придумала?
— Ничего, айя! Да разве бы я стала творить заклятья?!
Самой Кате на ум приходило что-то сказочное, давно читанное, про семь пар стоптанных железных башмаков да семь пар разбитых железных посохов. Ну и ещё отчего-то про то, что смерть Кащея на конце иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке и на цепях на дубе висит… но это ерунда уже совсем не в тему, конечно. Разве что напоминание, что тут надо не одно дело делать семь раз, а семь дел типа того что найти тот дуб, стащить с него сундук, ну и так далее. Или нет, ведь за царевича, можно сказать, все дела делали зверушки, которых он перед этим то ли выручил, то ли пощадил и стрелять не стал. Вот зверушек Катя не могла припомнить — когда она читала те сказки?..
— Орна знала, Турей, — сказала Катя. — Знала секрет заклятья. Она перед смертью мне сказала он этом.
— Да быть не может, айя! — ахнула Турей.
— Мортаг считает, что она соврала, чтобы меня уязвить. Но перед смертью ведь не врут, правда?
— Кто знает, моя айя. Она вроде бы была верна Саверинам, — Турей вздохнула. — Узнай она эту тайну, точно не рискнула бы забрать её себе. Зачем ей?..
— Ты о чём, Турей?
— Кому-то она рассказала бы. И если не айе Лидане, то кому же?
— То есть кто-то и теперь знает, — кивнула Катя. — Да, я тоже думаю об этом. Если она знала, то кто-то ещё знает. И этот кто-то не спешит выручать Данира. Если нет… Так или иначе, нужно догадаться. Пять событий, и они начали происходить только последние годы, уже после нашего с Даниром знакомства.
— Да, айя. Просите Великую Мать вразумить вас, и да нас тоже, не помешает. И поехали в лавку, надо купить духи. Уж простите меня, бестолковую. Надо было сразу об этом подумать.
— Какие ещё духи, Турей? — удивилась Катя.
Ей было совсем не до духов.
— Такие, с аромагией. Запахи отбить, ничем не будете пахнуть. Никем, точнее. Мне Мих рассказал. А кто знает, каких вы запахов у кошек нахватали. Чтобы в замке лишнего у вас не спрашивали.
— Я не вижу смысла скрывать от Данира, — возразила Катя.
— Это всё дело ваше, но пусть от вас не пахнет кошками, айя! Я жила с волком, родила волка, я рядом с волками всю жизнь. Отец Миха был добрейший человек, то есть волк, но кошек не переносил. Я знаю, что говорю! И ещё прикупим кое-чего. А то когда ещё соберёмся в город!
И кто бы сомневался, что Катя сейчас согласится и они отправятся за какую-то там парфюмерную лавку! Они отправились. По дороге заехали ещё в несколько лавочек, где Турей купила отрезы ткани, пуговицы, свёрнутые в рулон куски мягкой кожи, и ещё какие-то свёртки, которые она аккуратно уложила в корзину. Всякий раз звала Катю с собой взглянуть на товар, но та качала головой — нет, не надо, и оставалась в карете под бдительным присмотром Миха. Ей было вообще не до шопинга. Впрочем, за магическими духами она решила зайти. Ещё и потому, что вспомнила, как отзывались волки о парфюмерных «лавках» её мира — место для пытки или для казни. Стало всё-таки любопытно. Она ничего не опасалась, на ней защита, так что никакая аромагия не повредит и не собьет с пути, а приобрести средство, убирающее запах — ну конечно, не помешает.
В лавке, куда они ввалились всё трое, действительно ничем не пахло. То есть совершенно. Человеческий нюх Кати слышал только запах свежего воздуха, как выше в горах, в окрестностях Манша, а вовсе не на улицах Харроя. Две стены целиком занимали шкафы со стеклянными дверками, а за конторкой в углу стоял пожилой мужчина, точно не волк. Человек? Кумат?
Человек скорее всего — отчего-то подумалось Кате. Его черты, какие-то детали одежды. Она не поняла толком, почему, но определила. Видимо, стала привыкать к здешним жителям и даже их отличать.