Невеста проклятого волка
Шрифт:
— А когда ты узнала?
— Мих сказал. Вот как вас увидел, так мне и сказал, — заулыбалась она. — Этот запах любой мальчишка различает, детей в деревне много рождается.
— Понятно. А таких дур, как я, ещё поискать, Турей.
— Да ладно вам, — отмахнулась та, — и не говорите так, вы айя Саверин. Вам надо гордой быть, свысока на всех поглядывать. А в храм я сама пойду, вы и близко не подходите пока. Вот с Михом в чайной и посидите. С Михом я вас оставлю, а одну ни за что. Боюсь!
Она ещё раз выслушала всё Катины инструкции, завела её и сына в чайную и усадила в углу за длинный стол, сама принесла им чайник с чашками и кучу лепешек с сыром на блюде, и убежала.
Чай был вкусный, Катя медленно пила чашку за чашкой. Есть не хотелось. Она волновалась до дрожи. Хоть бы жрица сказала что-то, от чего можно оттолкнуться! Когда-то рыжая Арика пригласила её: «Если в Харрое вас застанет дождь, приходите под мою крышу». Да, вроде так. Это ведь не обещание помочь? И кто знает, где сейчас Арика?..
Миха не тревожили посторонние мысли, и он налегал на лепёшки. Некоторое время на них никто не обращал внимания. Хозяйка-волчица — сложная коса на голове и браслет-тату на запястье, — готовила чай другим посетителям, весело переговаривалась с ними. Молодой красавчик-волк подмигнул Кате, она прохладно посмотрела и отвернулась.
Не помогло. Волк бросил деньги хозяйке на стойку, получил взамен корзинку, наполненную сладкой выпечкой, и направился прямо к ним. Поставил корзинку, вкусно пахнущую мёдом и маслом, на стол, и уселся напротив, лучезарно улыбаясь. И принюхался, после чего с его лица разом стекла улыбка. Катя начала понимать, что происходит. Запах беременности? Хотел подкатить, но теперь сам уйдет?
Хоть понять бы, что это за запах такой. Приятный или наоборот? Нейтральный, лишь несущий информацию?
А волк уставился на её руки. Длинные рукава плаща закрывали тату, а кольцо она сняла и повесила на шнурке на шею. Волк снова принюхался, насупился ещё больше, встал и проворчал что-то нечленораздельное — сказал по-волчьи. Мих ему ответил, серьезно и почтительно. Тогда волк поклонился Кате и отошёл, буркнул что-то хозяйке у стойки, после чего и хозяйка и несколько гостей повернулись в их сторону…
— Мих, что это значит? — шепотом спросила Катя.
— Он спросил, айя, вы женщина Саверина или нет. Я сказал, что да. Он узнал запах, айя. Он знаком с айтом Даниром. Я ведь не должен был говорить, что вы айя Саверин?
Катя чуть не застонала, уронив голову на руки. Не только запах беременности. Опять она растяпа! Данир говорил когда-то, что она должна пахнуть им, и будет в безопасности. Вот и безопасность — другой волк резво сбежал. Но…
Почему она не догадалась перед этой поездкой вымыться и переодеться?! На ней словно штамп «женщина Саверина», пусть лишь для тех, кто знаком с Даниром. Нужно ли это сейчас — вопрос…
На этом, правда, всё и закончилось — хозяйка занялась тарелками, а гости своей едой, но нет-нет кто-то да поглядывал на них с Михом. А тому явно не давала покоя корзинка сладостей, но Катя не решалась кивнуть, давая добро на их поедание. Кто знает, как это расценят? Пусть Турей решит…
Турей появилась скоро, взволнованная.
— Вас ждут в храме, айя. Старшая жрица ждёт. Сказала, что мной говорить не станет, а вы можете прийти.
— Так и сказала? — Катя вскочила.
— Да! Сказала, что айя Катерина Саверин может прийти. Сколько живу, не слышала, чтобы волчицу звали в кошачий храм! Тем более если она Саверин! Рассказать — не поверят…
— Ладно, я иду, — Кате было не до сомнений.
Рыжая жрица стояла перед воротами. И хотя она теперь старательно убрала волосы под сложно повязанный платок, не узнать её было невозможно. Она низко поклонилась:
— Рада встрече, айя Катерина.
Кате захотелось прыгать от радости. Арика здесь — это удача. В прошлый раз она шла на контакт. Они могли бы нормально поговорить, если бы Данир с его волчьими замашками не мешал. Но дурацкая ситуация — тебе кланяются так почтительно, и ты стоишь и не знаешь толком, как поздороваться. То, как с Арикой обращался Данир в тот раз, не хотелось брать за образец.
— Я тоже рада встрече, — тем не менее сказала она, наклонив голову в сдержанном приветствии знатной волчицы. — Правда, дождя нет, как видишь.
— Он есть, — возразила Арика. — Раз вы тут. И вы единственная волчица во всем Веллекалене, которую я приглашаю под свою крышу. Зайдёте?
— Турей, жди меня в чайной, — попросила Катя. — Я запомнила дорогу.
И пошла за Арикой в храм.
Этот храм внутри был огромным и пустым. Пустые гулкие комнаты, высокие резные стены и ощущение легкости и чистоты. Никакой росписи, украшений, да и мебели тоже. И ещё — много света. Камень не давил, а словно предлагал взлететь, хотя бы душой. Скорее всего, дело в пропорциях. Золотое сечение?..
— Это место древней магии, моя айя. Я долго училась на чужбине, но пять лет назад вернулась сюда. Когда поняла, что справлюсь, что здешняя сила покорится мне.
— Не слишком тут комфортно для тебя, да? На чужбине ты видела бы больше уважения, чем на земле волков?
Они обменялись понимающими взглядами.
— Да, айя, — кивнула Арика. — Но это условности.
— И всё же.
— Я здесь родилась, айя. Свой дом надо прибирать самостоятельно. Вы меня понимаете, да? И ещё важнее, что я дорожу этим местом. Но когда Манш сожгут, здешнего источника силы тоже не станет. Хотя считается, что город сохранится, просто рядом с ним будет пустошь. Кому это нужно? Кто сможет уехать — уедут.
— Мой муж против. Он собирается этому помешать.
— Это одна из причин, почему я принимаю вас здесь. Несколько лет назад Круг жриц постановил оказывать любое содействие айту Гархару Саверину, который не давал согласия на сожжение Манша. К айту Даниру это имеет такое же отношение, хотя мало кто верил в его возвращение, моя айя.
— Я понимаю…
— Вторая причина — долг благодарности, причём двукратный. За жизнь двух неосторожных девочек.
— Девочка-котёнок, и та, что провалилась в трещину? — сразу догадалась Катя.