Невеста проклятого волка
Шрифт:
— Вам тут спокойней будет, — заявила она сердито. — Это айт о вас заботится. Тут вы хоть сможете спокойно поесть. Вы же как дитя малое! Непонятно, чего не поймёте и на что обидитесь. Вот если бы вместе с айтом Даниром…
— Ни на что не обижусь, Турей. На обиженных воду возят.
— Что, моя айя?! — женщина не поняла. — Это где ж такое?!
— Прости! — Катя рассмеялась. — Это шутка. Точнее, поговорка. Народная мудрость. Смысл в том, что обижаться — проявление глупости. Надо не обижаться, а делать выводы о том, как себя вести.
— А, вот оно что! Тогда это правильно, — одобрила Турей.
Итак, на обеде в главном зале айю Катерину не ждут. Там айя Орна будет угощать гостей, среди которых её дочь и уполномоченные посланники короля. Но хозяйка там не нужна. Как-то это неправильно… но ладно.
Катю больше волновала нелегальная встреча с врачом-куматом. И что-то связывало этого старого кота и айю Лидию — тут определенно может быть что-то интересное и важное…
Она отправилась в кабинет айи Лидии раньше времени, захватив с собой чайный поднос. На всякий случай объяснила Турей, что предстоит. Та, что характерно, не возмутилась и не стала отговаривать, но явно удивилась, узнав, где назначена встреча.
— А ведь шептались на кухне, что Хозяйка и мастер Таурун водят знакомство, я не верила, — сказала она. — А оно вот, значит, как…
— Про знакомство нам неизвестно, — возразила Катя, — ты смотри не начинай что-нибудь шептать на кухне.
— Как можно, айя!
Хозяйничать в комнате айи Лидии было неловко. Но утром, приказав открыть для неё всё на семейном этаже, Данир дал понять, что для его жены здесь нет запретных мест. Катя быстро нашла ключи, о которых упоминал кумат — в нижнем ящике шкафа. Ящик был без ручек, плоский, снаружи — просто доска шириной с ладонь поперек шкафа. Практически потайной, но спасибо хоть, что без секретных запоров, Катя потянула доску на себя — ящик сразу подался. И там лежали ключи и книга. Томик Достоевского, между прочим. «Идиот». Опять привет из родного мира. Катя схватила книгу, раскрыла — пустые сероватые страницы. Блокнот-ежедневник! Она не раз видела подобные в продаже: обложка имитирует книжную, внутри блокнот.
Катя закрыла ящик, нашла в связке ключ с синим камнем, который как родной вошёл в прорезь замка и повернулся с мягким щелчком. Она не стала вынимать ключ. Взяла бутафорского Достоевского, уселась в кресло и принялась методично его перелистывать, чтобы убедиться в отсутствии записей: блокнот не казался совершенно новым. А вдруг?
— Там ничего нет, айя, — негромкий, но звучный в то же время голос прозвучал неожиданно, она так и подскочила в кресле.
В углу стоял человек, среднего роста и крепкого сложения, совершенно седой.
— Но вы, моя айя, конечно, вольны не верить мне на слово, — добавил человек мягко.
Его вид располагал к себе. Внушал доверие.
— Вы айт Таурун? — опомнилась Катя. — Здравствуйте…
— Что вы, айя. Я не волк. Айты в Веллекалене — только высокородные волки. Если хотите оказать мне уважение, зовите мастером Тауруном, пожалуйста.
— Да, хорошо. Простите, мастер Таурун…
Это был наполовину седой мужчина, бритый, далеко не дряхлый, с пронзительными, умными зелёными глазами.
— Не надо волноваться, моя айя, — попросил он. — И не надо меня бояться. Вы хотели меня видеть. Лучше бы вам обращаться ко мне просто, как вы разговариваете со слугами. В конце концов, это лишь условность. Но я в курсе, что кое-где в вашем мире на это обращают излишнее внимание.
Ого, он ещё рассуждает об её мире! Первый из встреченных тут местных.
— Да, мастер Таурун, я рада, что ВЫ понимаете.
Обращаться к этому старику в принижающей форме она была не в состоянии. Её воспитание на этот раз категорически воспротивилось.
— Не переживайте, — он кивнул и улыбнулся.
— Но как вы сюда попали, неслышно и незаметно? Это магия?
— Нет-нет, не магия, — он решительно покачал головой, — я двуликий. Оборотень. Вы же знали об этом? Вот, смотрите, — он поманил её подойти и приоткрыл нижнюю дверку шкафа, возле которого стоял.
Угловой шкаф, красивый, резной, с застеклёнными дверками, заставленный серебряной посудой. Нижнее отделение разделялась надвое перегородкой, одну часть забили какими-то свитками, перевязанными красными и синими лентами, вторая была пустой — на неё и показывал необычный гость.
— Здесь проход, таких немало в замке. Сделан в давние времена.
— Но тут же только крыса проскочит! — Катя растерялась. — Ох, простите!
— Нет, тут гораздо больше места, — глаза старика смеялись, — повторяю, айя, я двуликий. Я кот! Вы никогда не видели котов? Если голова кота пролезет в небольшое отверстие, то и весь кот пролезет в это отверстие. Если вы не хотите меня видеть, просто заприте на ключ эту дверку. Ключ у вас в связке. Это тайные проходы для своих, айя, вам не надо бояться.
— Я могла бы… посмотреть? — спросила она и испугалась.
Может, это невежливо? Бестактно?
— Пожалуйста, — тут же кивнул Таурун, верно поняв просьбу.
И превратился. На раз-два-три. Катя все-таки успела засечь взглядом это быстрое перетекание форм — не мгновенно, но быстро, красиво. Как в мультике. На полу сидел крупный — даже, скажем, очень крупный, — рыжий котяра. Рыжий с густой проседью на голове и вдоль спины. Но красавец!
Катя замерла, восхищенно разглядывая это чудо. Кот покрасовался перед ней, картинно выгнул спину, и превратился опять — так же, но в обратном порядке.
— Вам, айя, пока нечасто приходилось видеть превращения! — он понятливо улыбнулся.
— Да, совсем редко, — согласилась она. — Такое — впервые. Спасибо. Это было… красиво.
— Тогда у вас всё впереди. Наш мир полон двуликих. Вы позволить мне сесть тут? — он разулся, прошёл на середину комнаты и уселся прямо на ковёр, обхватив рукой одно колено.
Его просторная одежда из крашеного льна совершенно не стесняла движений. Штаны, рубашка на шнуровке, жилет, мягкие туфли, теперь сброшенные. В сущности, волк-лекарь Мортаг одевался практически так же.