Невеста проклятого
Шрифт:
– Принеси ещё мёда моему другу, – шепнул он прямо ей в губы.
Чернавка, в недоумении бегло посмотрела ему глаза, вдруг отвела взор – запоздало взял её стыд. Выпустив её, княжич отступил. Девица же бросилась прочь и уже скоро скрылась за тяжёлыми створками дверей.
Выдохнув с шумом, Дарко поправил пояс и ворот рубахи и пошёл к лестнице.
Шаги гулко отдавались о белокаменные стены и раскатывались по потолку, по пути Дарко никто больше не встретился, и он свободно поднялся в опочивальню. В покоях уже хлопотал Мирята, парень шестнадцати зим с пшеничными вихрами и узким бледным лицом, ловко поджигал светцы, успев натаскать и угли в чугунах, и воду для вечернего омовения. Дарко отослал Миряту от себя, пребывая в дурманном тумане. Тот, пригибая голову, подчинился велению
Дарко вдохнул полной грудью, унимая дурноту. Благо в опочивальне было свежо, и от каменных стен веяло прохладцой, потому постепенно делалось лучше. Завтра предстоит отъезд в Елицы, вспомнил он, заставляя себя уснуть. Пусть и два дня пути, не так уж и много, но суждено ночевать под открытым небом. Но сон не шёл, несмотря на то, что день оказался тяжёлым, да ещё этот пир, и в голову лезли скверные мысли, разрывая на части. И больше всего тревожила выдумка Волота о женитьбе на деревенской девице. Хоть и прошёл почти год с тех пор, как погибла Града, но нужно отдать дань уважения князю Бориславу, и пускать слухи о новой невесте неразумно. Впрочем, Мстислав поддержал сына. Матушка же, хоть и имела на это свои измышления, но делиться ими ни с кем не стала, согласилась с волей мужа.
А в том, что одна из внучек свободна, как ветер в поле, Волот перед отцом заручился, потому как на шее у неё нашёл горсть оберегов, что носят только незамужние девицы. А потому нужно поторопиться, чтобы кто-то не забрал её раньше него.
Дарко повернулся на бок. Свет от масляных светилен тускло озарял пустые стены, ледяная тишина окутала княжича, как толща снега. Но напряжение всё ещё не отпускало. Раньше Дарко не пугала способность брата блуждать бесплотным духом по землям и дремучим лесам. Рассказы, как тот ловил и щупал девок, казались ему всегда увлекательными, до поры, пока Дарко понял, насколько это всё серьёзно, и как далеко брата утягивает его вторая личина. И где носилась в эти мгновения его душа, только отец-Велес знает. А после смерти Грады Волот так и вовсе канул во тьму, уход возлюбленной потряс его. И дошло до того, что если раньше редко с ним случался недуг, то ныне проклятие могло подкашивать его любое время и в любом месте. Князь Мстислав бросил все силы, чтобы исцелить старшего сына. Беды посыпались с того времени, когда Волот вышел из отрочества. Сначала Дарко не рассказывали о проклятии, да и было ему на то время почитай семь зим отроду – много ли понимал? Но когда Волот надолго засыпал и не выходил подолгу из палат, бывало, и до седмицы, тогда младший стал понимать, что со старшим что-то не так. Сколько тогда приходило к князю знахарей, волхвов да колдунов – не счесть. Только руками они разводили, кладя ладонь на сердце, клялись, что не встречали никогда подобного случая, а найти наславшего проклятие отказывались, признавая своё бессилие.
Дарко издал тяжкий вздох, и грудь будто придавило каменным пластом. При воспоминании о волынянинах княжичу и вовсе сделалось горько. Полад только пуще разжёг желание поскорее вырваться на волю.
Пребывая в беспокойных думах, княжич не заметил, в какой миг его сморило. А когда открыл глаза, то ощутил себя вполне сносно, несмотря на то, что выпил едва ли не бочонок бражки вперемешку с медовухой. Всё же наставления Мирогоста имели ценность, если бы не обет, оставил бы подле себя ту девицу, и вряд ли она позволила бы ему прикорнуть, мотала бы всю ночь. Хотя по совести, и пить бражку не следовало.
Поднявшись с постели, тут же услышал тихие шаги Миряты. Отрок с извиняющимся видом принёс воды для питья и чистую одежду, но тут же удалился, а вернулся уже с ушатом воды и рушниками. Палата за ночь выстыла, и кода Дарко стянул исподнюю рубаху, по спине к затылку прокатилась зябь. Совершив омовение, он облачился в чистые одежды, покинул опочивальню, наказав помошнику упредить о сборах в дорогу Полада, хотя нужно было это сделать ещё вчера. Мстислав не позволил толком переговорить с другом.
Белокаменный терем озаряло поднимающееся из туманной дымки светлое Даждьбогово око, пробуждая нагромождённый строениями посад. Людей в Дольне нынче было тьма, к зиме всегда так. Купцы спешат продать свои навезённые с чужих земель товары, а народ запасается на лютые холода всем необходимым. Дома в Дольне разрастались как грибы, сюда стекались и волыняне, и выходцы с дальних краёв.
Спустившись вниз по пустым палатам, Дарко направился прямиком в отцову сторону. Выставленные спозаранок у входа гридни распахнули перед ним обитые железом двери, и княжич свободно вступил в просторную, залитую голубоватым утренним светом хоромину. Ждать никого не пришлось – отец уже сидел за столом, у распахнутых ставень возвышался Волот, чуть поодаль сидел, опираясь на посох, Мирогост. Брат первым повернулся в сторону дверей, сложив на могучей груди руки.
– Доброго здравия, – поприветствовал Дарко мужчин, проходя вглубь по выстеленной на полу багряной ковёрной дорожке.
– И тебе не хворать, – хмуро глянул на него Мстислав, ответил за всех, поднимая на сына тяжёлый, как свинец, взгляд, знать не спал всю ночь, предаваясь думам.
В последнее время вместе с притоком народа пришло много хлопот, и пока Дарко гонялся по всей окраине Дольны за ведуньей, немало князю тут задач перепало.
– Садись, – позволил он.
Дарко опустился в одно из массивных резных кресел, положив локти на стол, сцепил пальцы в замок, окинул внимательным взглядом Мстилава и перевёл его на Волота. Тот держался чуть отчуждённо, и Дарко не мог не заметить туманной пелены в его тёмных, как дёготь, глазах, припоминая, что вчера братец выглядел куда бодрее.
– Надеюсь, путь ты проделаешь не зря, – начал издалека Мстислав, отвлекая от раздумий.
– И я надеюсь, – ответил Дарко и тут же добавил: – Сложно будет забрать молодую девицу из семьи.
– Можно было бы сказать правду, всё как на духу, – подал голос Мирогост.
– Да, – согласился с волхвом отец. – Но только кто по доброй воле согласится тягаться с проклятием? Или забыл, что приключилось с теми, кто посмел нарушить границы Хозяина, – Мстислав последние слова подчеркнул с нажимом, но вздохнув устало, проговорил спокойнее: – Никакое злато не оплатит такое.
– Однако ещё никто не отказался от богатств, – вмешался Волот. – Думаю, что этого будет достаточно, чтобы договориться с любым человеком.
Перед Дарко со звоном грохнулся кожаный расшитый узел.
– Прикажешь отправиться с таким добром в дикие места? Верно, скорой смерти моей желаешь? – глянул на него Дарко, считая, что брат просто насмехается над ним, но тот был крайне серьёзен, ни доли насмешки в глазах.
Дарко прокашлялся.
– В таком случае, со мной едет Полад, – объявил он, хотя он поехал бы в любом случае.
Отец даже вытянулся, пальцы в перстнях его вздрогнули, но Дарко не позволил ему возразить.
– Он опытный воин, и ему я доверяю, – продолжил княжич, повернувшись к отцу, глядя прямо ему в глаза, выказывая твёрдую решимость.
Уже давно вырос и сам может решать, как ему поступать. От него не ускользнуло, как по лицу Мстислава прошла судорога, вспыхнула и тут же потухла смута, отец совладал со своими чувствами, уступил.
«Пусть устраивает опалу черни. С него довольно», – Дарко с раздражением отвёл от отца глаза, подхватывая увесистый ценный узелок, взвесил в руке – четверть пуда, не меньше. Так и казну недолго расточить, если каждой знахарке столько кунов отсыпать. Впрочем, ему безразлично. Он сильно устал от всего этого. Распахнув налатник, сунул плату подальше от глаз.