Невеста проклятого
Шрифт:
«Выходит, всё же ждала гостя, что бабка Бреслава ей напророчила?»
– Как же не нужно? – встрепенулась Руяна и склонилась. – У нас гости, да какие знатные, – шепнула она, и по плечам Росьи так и пошёл морозец. Она резко повернулась к Руяне и медленно поднялась с лавки.
– Гости? А чего молчала?! – шикнула она, сдавливая в гневе голос.
– Дык, – растерялась искренне чернавка, круглое моложавое лицо вытянулась, карие глаза сделались испуганными.
Росья укорила себя, что зря набросилась на неё, всё та в первую очередь о хозяйке побеспокоилась.
– Отец велел тебе, как вернёшься, в светлице
Росья долго смотрела на неё глазами, полными непонимания, осознавая всё, что сказала Руяна. Мало-помалу смысл её слов начал прокрадываться, от чего внутри постепенно смерзалось сердце.
– Зачем выйти?
– А за тем, милая, что жаних к тебе приехал, вот. Дождалась ты своего счастья, и какой жаних! Сын князя Мстислава из града Дольна, – сказала она, деловито подбоченившись.
В глазах Росьи совсем потемнело.
«Какой жених? Как?»
Дурно в миг сделалось, ком тошноты подкатил к горлу, с шумом втянула скудный воздух и отвела глаза от чернавки, запоздало понимая, что дрожит от холода, хоть печь дышала в лицо жаром.
– Погоди, – вдруг опомнилась она, припоминая, что в видении своём слышала, как тот мужчина, который стоял спиной, сказывал что, нашёл их. Стало быть, за старшей сестрой приехал, поняла Росья, но чернавке сказала другое: – Не позовёт меня батюшка. За Станиславой они приехали, а мне, – Росья стрельнула на неё горячим взглядом, – забыла сколько зим? Чего мелешь попусту?
– Так и што? – округлила глаза Руяна по-простецки. – Так наоборот, чем не невеста? Ценнее от того во много раз Станиславы.
Росья фыркнула. Руяна всегда недолюбливала сестру старшую, та тоже всё пыталась чернавку поддеть да поторопить, ругалась за её нерасторопность и глупость несусветную. Руяна хоть и была немного старше Станиславы, но терпеливо сносила её упрёки да недовольства, хотя у неё и выбора-то не было. Росья считала девку вовсе не глупой, напротив хлопотливой, заботливой. Пусть и не грамотна, но дело своё верно исправляет, да и душевного тепла в ней намного больше, чем у сестрицы. Росья припомнила, как назвала Станислава её сухарём – вот уж сболтнула, не подумав, а ей осталось в памяти обида.
«Право, чего она разволновалась, отец ни в жизни её не отдаст раньше срока. Или отдаст?»
Росья посмотрела на дверь в сторону горницы. Послушать бы, о чём толкуют. Чернавка будто мысли её прочла, тоже глянула в ту же сторону.
Росточком она была невелика, потому Росья поглядела поверх её головы, пытаясь высмотреть в дверях отца.
– Где они? – поежилась Росья.
– В горнице, – кивнула Руяна. – Как они к воротам-то давеча подъехали, Вельмира велела стол собрать, приказав всё выставить, ничего не жалея. А соседи глаза та вытаращили, когда такая рать к нам подъехала. Теперь зависть задушит, покоя не даст, чего это гости к старосте-то приехали.
Да, теперь толков много будет в деревеньке. А ведь и хорошо, что приехали, теперь-то всё, может, и сладится. Как бабка Бреслава сказывала: «Бедствовать не будете». Всё сходится, но если Руяна ничего не напутала, и приехали они за невестой, то стоило затревожиться. Однако внутри уверенность возрастала, что батюшка не отдаст Росью. Но почему бы не отдать, это же не сын мельника – княжич. Снова Росью начало трясти, и сама не понимала, от чего – чувства смешались.
Росья втянула в себя горячий воздух, шагнула было в клеть, но Руяна за рукав её поймала, преградила дорогу, не пустила.
– Куды!? – шикнула она.
– Я только посмотрю.
– Сказано же, не велел батюшка, – упёрлась чернавка. – Неча тебе там делать.
Отвязаться от Руяны было не так-то просто, но в самом деле Росья и не собиралась выходить к ним в таком виде.
– А матушка где?
– С ними она.
– Я только послушаю, о чём толкуют.
Руяна замялось было, но сдалась, любопытство взяло вверх.
Росья, оставаясь босой, в таком же сыром и запачканном платье, тихо прошла по недлинному переходу, ведущему к горнице, остановилась у приоткрытой двери, откуда сочился свет и звучал грубый голос отца. Глянула на чернавку – та, казалось, перестала дышать, прильнула к притолоке. Сначала Росья пыталась высмотреть что-либо, но увидела только край стола. Матушка, верно, очень постаралась, не смотря на наступившее тяжёлое время, не поскупилась, выстелила перед гостями и скатерть вышитую. На стол поставила резную посуду да богатое, что ещё оставалось у них в запасе, съестное, да питьё пряное в скуделях да ендовах. Ещё Росья увидела чей-то локоть на столе да краешек плеча, но не поняла, кто из мужчин сидел спиной к ней. Отбросив попытки что-либо рассмотреть, затаилась, вся обратилась в слух, улавливая приглушённые переговоры мужчин.
Руяна, что пристроилась рядышком, тоже прильнула ухом, расширив до невозможности глаза, и уж очень смешливой выглядела она.
– Может, не надо? Грешно, – прошептала.
Росья шикнула, прижав палец к губам, и забылась, услышав другой голос – спокойный и глубокий. Голос Дарко.
– Бреслава – матушка жены моей, – голос отца был напряжённым. – У нас она жила, так почитай уже осьмую зиму в чужих землях скитается, если не померла ещё, – отозвался Доброга не лестно, видно, до сих пор обиду держал, что покинула Бреслава дом.
– Почему тебе, княжич, понадобились мои дочери? Разве в княжестве твоём красавиц мало?
Росья притаилась, замерло дыхание, и пальцы задеревенели.
– Девицы верно не просты по крови своей. Не стану скрывать, потому и дороги. Ныне невест ведающих мало, а нам с братом жёны нужны не ради богатства, но мудрости.
Отец к удивлению Росьи довольно кашлянул, понравился ему ответ Дарко.
– Опоздал ты, – вдруг промолвил Доброга. – Старшая… с мужем уже со своим в другую деревню ушла, только почитай как четвёртый день, а Росья… Росья младшая мала ещё на выданье.
Повисла тишина, и так давила она Росье на уши, что в глазах потемнело, и жарко вмиг сделалось, даже ладони закололо.
– Ну, так и нам некуда спешить, – подал голос Дарко. – Пусть зимует у нас в каменных теремах, а к осени и венчаться можно.
Отец ещё больше посуровел, верно, не доверился словам княжича.
– Вот приезжай вновь к осенним дедам, – не уступил отец и не иначе из своей на то выгоды.
– Не могу я, путь не близкий, в поход мы с братом сбираемся в волыньские земли, а дочка твоя пусть поживёт у нас, попривыкнет. Ей-то сподручнее так, нежели сразу, не зная ничего, в чужой дом да под венец. Выкуп за невесту сразу могу отдать.