Невеста против воли
Шрифт:
— Сегодня в саду во время прогулки я встретила Эндрю, — начала я издалека.
— Никак не привыкну, что ты можешь видеть его просто так, без всякого перехода за край. Хотел бы я иметь твой дар.
Я вздрогнула. Он не знает, о чем говорит! Когда умер отец, я тоже думала, что вот он плюс моего дара — я смогу видеть папу даже после смерти. Но это было ужасно. Отец не походил на себя — бледный, изможденный, несчастный. Вскоре я поняла, что просто мучаю его. Духов надо отпускать. Только так они обретают покой. Застревая между мирами, они страдают.
— Мы говорили с твоим сыном о Вивьен, — призналась я и зажмурилась, ожидая взрыва.
Но вместо ругани Рентон поддел меня:
— Чего испугалась, воительница? Как ночью идти в полуразрушенное крыло, так ты смелая. А с мужем поговорить о его бывшей жене страшно?
Я распахнула глаза. Рентон сел в кресло напротив. Уперев ладони в колени, он наклонился вперед, поближе ко мне.
— Я все знаю, — произнесла я. Тихо, но четко. — Эндрю рассказал мне, что здесь произошло. Я видела, как погиб твой сын.
— Значит, ты понимаешь, как я перед ним виноват. Я бросил его с больной матерью. В моей власти было все изменить, но я боялся огласки, слухов и осуждения. Мне тогда казалось, что чужое мнение — это важно. Судьба преподнесла мне жестокий урок, продемонстрировав, что на самом деле важно в этой жизни. Увы, я поздно это понял.
— Мне жаль, что все так вышло, — вздохнула я. — Но прошлого не воротишь. Сейчас ты совершаешь ту же ошибку. Разве не видишь? Ты цепляешься за то, чего давно нет, игнорируя то, что рядом с тобой. Я здесь. И я живая. Пока что. Но это ненадолго, если мы ничего не изменим.
Рентон дернулся, как от удара. Мои слова зацепили его. Значит ему не плевать на меня. Признаться, этого я опасалась больше всего. Но теперь отлегло.
— Я сделаю все, что ты скажешь, — хрипло произнес он.
— Дух Вивьен необходимо изгнать, — выпалила я, пока он не передумал. Эндрю не упоминала, о нем пока рано говорить. Да и там совсем другая ситуация — его придется отпустить.
— Согласен, — кивнул Рентон. — Она уже давно запугивает всех, кто приближается к замку. Ты знаешь, как от нее избавиться?
Вот он — главный вопрос. Я действительно знала, как запереть вредный дух в мире мертвых, чтобы он больше не мог вредить живым. Мама как-то раз показывала. Но Вивьен очень сильна, а у меня совсем нет практики. Уверенности в том, что я справлюсь, нет.
Я встала с кресла и принялась мерить комнату шагами. Я была слишком возбуждена, чтобы усидеть на месте.
— Для начала Вивьен нужно ослабить, — сказала я.
— Каким образом? — уточнил Рентон.
— Любое действие в мире живых отнимает у духа энергию. В последнее время Вивьен и так много ее тратит на каверзы мне, но, видимо, этого недостаточно. Надо еще сильнее вывести ее из себя. Заставить выплеснуть как можно больше энергии. Чем больше сил она потеряет, тем выше наши шансы на успех.
— Что ты предлагаешь?
— Не знаю, — я прошла от двери к окну. — Что раздражает ее особенно сильно?
Повернулась, чтобы пойти от окна к двери, и напоролась на Рентона. Я не заметила, когда он встал и подошел, да еще так близко.
— Она была очень ревнива при жизни, — тихо произнес он.
Я облизнула вдруг пересохшие губы. Что за намеки? Хотя какие намеки, Рентон говорил практически открытым текстом. А взгляд, который он не сводил с моих губ, довершал картину.
— Наверняка она разозлится, если я сделаю так, — Рентон протянул руку и коснулся моей щеки. Осторожно погладил, а затем переместил пальцы ниже — к подбородку, и чуть надавил, заставляя меня запрокинуть голову.
Голос Рентона вибрировал от напряжения, когда он снова заговорил:
— А это вовсе ее взбесит.
Он наклонился и прижался своими губами к моим. Это был первый поцелуй в моей жизни. Я много раз представляла, каким он будет. Но ожидание не шло ни в какое сравнение с реальностью.
Во мне будто что-то перемкнуло в ответ на легкое прикосновение мужских губ. По большему счету это был даже не полноценный поцелуй, а лишь его прелюдия. Но мне и этого хватило.
Внутри полыхнуло, жар поднимался снизу, от живота. Кажется, еще немного и на мне задымится одежда. Наверняка у меня температура подскочила. Притронешься к коже и обожжешься.
— Это ради дела? — поинтересовалась я, когда Рентон оторвался от моих губ.
— А как бы ты хотела? — ответил он вопросом на вопрос.
Я молчала, не зная, что сказать. Во мне сейчас было столько эмоций, что я просто не могла подобрать к ним слова. Опасения, надежда, робкие ростки привязанности и еще чего-то большего, чему я пока не могла дать название. Все это уже давно дремало внутри меня и пробудилось от поцелуя, как спящая красавица от поцелуя прекрасного принца.
Видя, что я в замешательстве, Рентон произнес:
— Нет, это не только ради дела. По крайней мере, мне хочется на это надеяться. Я не думал о Вивьен, целуя тебя, если тебе это интересно. Я вообще ни о чем не думал. Разве о том, что не прочь все повторить.
Я покраснела. Потому что я тоже была, как он выразился, не прочь. С некоторых пор ритм моего сердца сбивался, стоило Рентону оказаться поблизости. Это невозможно игнорировать.
— Если ты против, останови меня, — сказал он, а после привлек меня за талию к себе и снова накрыл мои губы своими.
Какое тут останови! Я едва соображала, где нахожусь, но точно знала, с кем.
Это уже была не нежная первая ласка — робкая и где-то даже наивная, чтобы не испугать неопытную девушку. Теперь Рентон целовал горячо и страстно, пробуя меня на вкус, исследуя мой рот языком. А, прервавшись перевести дыхание, удивил откровенным признанием:
— Я без ума от твоих губ.
Я покраснела. Не привыкла я к таким интимным комплиментам.
После всего случившегося между нами Рентон опасался оставлять меня одну из-за гнева Вивьен. Но все это было слишком для меня. Ночевать с ним в одной комнате я была не готова, так что настояла на возвращении в свою спальню.