Невеста-самозванка
Шрифт:
Я резко открыла глаза, села на кровати, совершенно не смущаясь, что я вообще-то в одной тонкой ночной сорочке. Страха не было, наоборот чувствовала себя донельзя сердитой.
— Нет, ну что ты за человек такой? В избушку мою на болотах ворвался! В убежище ворвался! И все без приглашения!
— Учитывая, как ты без приглашения ворвалась в мою жизнь, полагаю, мы — квиты, — Эйтон в ответ лишь невозмутимо улыбнулся. Что, впрочем, ему совершенно не мешало скользить по мне взглядом. — Но раз уж мы так взаимно спешим отделаться от общества друг друга, сейчас же и решим этот вопрос. Так что приводи себя в порядок, и телепортируемся к первосвященнику.
Доли мгновения, чтобы оценить ситуацию… Если бы Эйтон жаждал меня прибить, уже бы это сделал. Так что при всех его недостатках, он все же не кровожадный. И, вероятнее всего, вообще пальцем меня не тронет, так что…
— Нет, — я скрестила руки на груди.
— Что нет? — полюбопытствовал он.
— Я ни за что не соглашусь на расторжение помолвки!
— И почему же? — казалось, он совсем не удивился.
— Потому что нашей любви нужно дать шанс!
А вот теперь уж у Эйтона было такое выражение лица, словно ему пыльным мешком по голове дали.
Привыкай, приятель. Ты сам напросился. Дал бы мне спокойно отсидеться в четырех стенах две недели и вопрос решился бы сам собой. И пусть ты даже не знал о таком условии, но мог бы просто надеяться на внезапное чудо. Надеяться изо всех сил! Ну а что? Почему бы и нет.
***
— Шанс? Нашей любви? — Эйтон смотрел на меня с таким сомнением, словно не знал, сошла ли я с ума внезапно, или же всегда такой была по жизни.
Но, как говорится, куй железо, пока у тебя есть это железо. Может, Эйтон и не в меру умный, когда не надо, но вот к подобным выпадам точно не привык.
— Да, нашей любви, — вдохновенно подтвердила я. — Той самой большой и чистой любви, вспыхнувшей с первого взгляда еще в тот момент, когда судьба свелась нас воедино в шкафу.
— Насколько я помню, в шкафу было темно, — а вот теперь уже Эйтон улыбался. Казалось, происходящее забавляет его все больше и больше. — Слишком темно для первых взглядов.
— Для истинных чувств темнота не помеха, — возразила я. И тут же недовольно добавила: — Но раз ты такой любитель докапываться до мелочей и формулировок, ладно, любовь у нас не с первого взгляда, а с первого звучания голоса. По крайней мере, с моей стороны. По тебе-то уже видно, насколько ты черствый сухарь, чуждый каких-либо светлых чувств. Я даже непрестанно задаюсь вопросом: что же именно я в тебе нашла?.. И…не нахожу ответа… Увы…
Похоже, он едва сдержал смех. Тоже сел на кровати, ни на миг не сводя с меня взгляда. Довольного взгляда, между прочим!
— Признаюсь честно, ведь должен хоть кто-то из нас двоих говорить честно, твоя способность вдохновенно нести бред на пустом месте даже восхищает, но…
Только я тут же оскорбленно перебила:
— Бред? Ты считаешь искренние чувства юной девушки бредом?!. Нет, я согласна, что именно ты — последний на свете кандидат для подобных порывов, но не зря говорят, что любовь зла, полюбишь и… — «козла» я все-таки не рискнула озвучить, — такого вот недостойного! — показала на него сразу двумя руками. — Но что уж поделать… Судьба подкинула мне это нелегкое испытание, но я с ним обязательно справлюсь. Учитывая, с какой скоростью я в тебе разочаровываюсь, совсем скоро все пылкие чувства в твой адрес окончательно выветрятся.
— И чтобы ускорить этот процесс, мы прямо сейчас отправляемся первосвященнику, — вот он прямо нарочно меня подначивал! Словно его несказанно забавляло проверять, как именно я стану выкручиваться!
— Ни за что! — но я собиралась стоять на смерть. — Я не стану убивать надежду в самом ее зародыше! Но раз уж тебя так тревожит эта помолвка… Могу клятвенно пообещать, что дам согласие, как только все чувства к тебе окончательно пройдут.
— А если не пройдут? — усмехнулся он. — Может, с каждым днем ты будешь считать меня все более привлекательным, неотразимым и потрясающим?
— Нет. Вот точно нет.
В ответ на это мое бурканье он так смеялся, что прямо захотелось схватить подушку и влепить ему по лицу. Ну да, конечно, это для него тут цирк внезапный, а у меня жизнь на кону, одна-единственная, между прочим!
Я тут же внаглую заявила:
— В любом случае этот разговор не имеет смысла. Расторгнуть помолвку возможно только при обоюдном согласии, а я, как видишь, категорически не согласна. Да, я допускаю, что мое мнение вскорости изменится, но до тех пор прошу оставить меня в покое. Вдали от тебя я уж точно быстрее разочаруюсь в своих чувствах. Ты же сам заявлял мне, какой ты джентльмен! Вот и побудь им в кои-то веки. Выход, кстати, там, — я показала на камин. — Ну или тебе виднее где. В любом случае прошу наконец откланяться. Не скажу, что признательна за визит, но я очень жажду одиночества, чтобы лить себе спокойно слезы разочарования.
***
Эйтон
И надо бы злиться, но никак не получается. Смотришь на нее, чуть взлохмаченную ото сна, невероятно милую и трогательную, со всей своей непосредственной наивностью верящую, что может запросто заговорить ему зубы… И должна бы эта попытка обмана, как минимум, раздражать, но нет, чем дальше, тем забавнее кажется ситуация.
— В том-то и дело, что как истинный джентльмен, я не могу позволить даме страдать. Тем более в одиночестве и заточении. Но эта проблема решается легко и просто: ты отправишься со мной.
Она мигом нахмурилась, смотрела на него с нарастающим подозрением:
— То есть, если начистоту, ты намерен держать меня в плену до тех пор, пока я не соглашусь на расторжение помолвки?
— Почему же в плену? — невозмутимо улыбнулся. — Всего лишь в моем замке. И даже, представь себе, не прикованной цепями и без охраны. Сама понимаешь, с моей стороны это не предложение, а констатация факта. Но… — сделал выразительную паузу. — Если тебе настолько претит мое общество, то можем прямо сейчас решить этот вопрос у первосвященника.
У нее даже глаза сверкнули. Казалось, вот-вот выскажет все свои истинные, и наверняка неприглядные, мысли ему прямо в лицо… Но нет.
— Что ж, отлично. Всегда мечтала пожить в настоящем замке, — с деланным равнодушием она пожала плечами, отчего кружевная бретелька ночной сорочки тут же поспешила сползти. — Но если ты рассчитываешь, что я передумаю, то очень даже напрасно. Хотя да, твои деспотичные замашки ну очень разочаровывают, — спохватившись, бретельку поправила. И даже не смутилась. Хотя тоже странно, любая другая девушка ее возраста была бы в ужасе от пикантности ситуации, а эта нет, никакого смущения.