Невеста снежного демона
Шрифт:
«Некоторые» поморщились, сбросили ладони приятеля со своих плеч, внимательно осмотрели нас с Брейтом, но… ничего не сказали.
А вот третий из мужчин, тот самый весельчак, молчать не стал. Сделал шаг и склонил голову.
— Разрешите представиться: Террелл.
— Брейтон, — подхватил Брейт, чуть разворачиваясь, но при этом умудряясь не упускать моего противника из вида. — Впрочем, вы уже знаете, — он ободряюще подмигнул и продолжил: — А нашего друга зовут…
— Я сам, — твердо перебил Дан. И отчеканил, веско, яростно,
— Керрис, — зачарованно выговорила я, не в силах оторвать от него взгляда. И вдруг показалось, что в этом парке, кроме нас, никого больше нет.
Миг…
Другой…
Тишина…
Стук наших сердец, совпадающих каждым ударом…
И темно-синие глаза напротив. Бездонные. Пытливые. Точно чего-то требующие.
— Вот и познакомились, — весело произнес Брейт, и почти осязаемое безмолвие, окружавшее нас, разлетелось звонкими осколками. — Теперь можно побеседовать. Спокойно.
Он покосился на Дана, хмыкнул и исправился:
— Более-менее спокойно… Надеюсь, нам это удастся.
Глава 5
Все трое, как по команде, уставились на меня — словно ожидали именно моего решения. Ну, если так…
— Хорошо, —пожала я плечами. С самым невозмутимым видом, на который в этот момент была способна.
Почему бы и не поговорить, в самом деле? Надеюсь, мне хоть тогда объяснят, кто такой Дан, как я умудрилась вляпаться в эту запутанную, почти абсурдную ситуацию, и чего от меня, собственно, хотят? Если не считать необоснованных претензий, требований и обвинений в том, чего я не совершала?
Беззвучно выдохнула, чувствуя, как понемногу стихает предательская дрожь в пальцах и виски перестает ломить от напряжения. Судя по всему, непосредственная угроза жизни и здоровью миновала, можно немного расслабиться.
Взгляд упал на злосчастную «Рунологию», которую я все еще крепко сжимала в руках.
Пропитавшаяся влагой, размокшая, покоробившаяся, книга казалась безнадежно испорченной. Фаернис-заступница! Что я теперь госпоже Рэх скажу? Она за крошечное пятнышко на странице изводит адептов бесконечными нотациями, а уж гибель ценного библиотечного имущества точно никогда не простит.
Своим нестабильным огнем я учебник вряд ли высушу, только сожгу. Да что там я — боюсь, здесь и Арьяна, со всей ее бытовой магией, не поможет.
Представила реакцию госпожи Рэх, ее праведное возмущение, пламенеющие от негодования щеки и невольно поморщилась. Эх… А я ведь так старалась, годами завоевывала расположение немногословной чопорной дамы, чтобы получить доступ в старое хранилище раритетов. И вот теперь, когда цель близка, такой досадный промах.
Не знаю, что разглядел на моем лице Дамиан, но он как-то совершенно неожиданно, практически мгновенно оказался рядом — я даже отстраниться не успела. Склонился надо мной, аккуратно вынимая из пальцев учебник, а затем…
Я забыла обо всем на свете, молча наблюдая, как на моих глазах твориться Волшебство. Именно так. С большой буквы. Если честно, я даже не подозревала, что подобное заклинание существует.
Ладонь Дана невесомо касалась книги, то опускалась, то поднималась вновь. Длинные, сильные пальцы выписывали в воздухе замысловатую морозную вязь неведомых мне рун. И те ярко вспыхивали, переливались и осыпались на «Рунологию» искристым алмазным инеем, вытягивая из нее лишнюю влагу, возвращая потрепанному фолианту прежний вид.
Это было невероятное, завораживающее зрелище.
Я и не знала, что стихийники на такое способны. А демоны — тем более, во всех учебниках четко написано, что они только разрушать могут. Или Дамиан все-таки не демон? А кто тогда?
Мда… Похоже, я окончательно запуталась.
— Держи.
Мне протянули обновленный учебник. Безукоризненно чистый, аккуратный, ровный, он выглядел идеально, лучше, чем до происшествия. И я не смогла подавить восхищенного вздоха:
— Спасибо!
Я, действительно, была благодарна Дамиану. Искренне благодарна и признательна… пару мгновений.
До тех пор, пока он не усмехнулся, победно, хищно, и не произнес:
— Потом расплатишься. За все сразу. Запишу в счет твоего долга.
И все мое восхищение как рукой сняло. Опять он с этим долгом. Нет, ну надо же умудриться так все испортить.
Нет, я не стала возмущаться. Во-первых, сколько можно объяснять, оправдываться и убеждать, что я ни в чем не виновата? Все равно меня не слышат, точнее, не хотят слышать. А во-вторых… Очень уж подозрительно улыбался сейчас один синеглазый упрямец. Ехидно так, предвкушающе. Словно только и ждал, что я начну спорить, горячиться, и его это заранее забавляло. Дразнил меня, как маленькую девочку.
Ну уж нет, пусть развлекается в другом месте.
На миг прикрыла глаза. Сосчитала до пяти. Потом, для надежности, представила себе кузена Берта в костюме плюшевого зайчика — это светлое воспоминание детства почему-то всегда приводило меня в самое благостное расположение духа. Величественно выпрямилась и спокойно, с достоинством произнесла:
— Не понимаю, о чем вы.
По-моему, получилось неплохо. Няня Олли, поборница правильного воспитания девочек из «хороших семей», точно была бы довольна.
— Вот как?
Дамиан иронично приподнял брови, уголки его рта дрогнули, пряча неожиданно теплую, почти одобрительную усмешку, а в глазах мелькнул странный огонек — смесь любопытства и легкой заинтересованности.
— Да. Я благодарна за помощь, но о ней не просила. И вас не приглашала: ни тогда, ночью, ни, тем более, сейчас. О каком долге может идти речь?
Несколько мгновений мы пристально смотрели друг на друга: не отрываясь, глаза в глаза, пока наше молчаливое противостояние не прервал Террелл.