Невеста со скальпелем. Книга 1
Шрифт:
— Ты! — сестра всё больше негодовала.
Прежде, чем барон успел вмешаться, я ответила:
— Дорогая, я провела в дороге двое суток. Как я могла немедленно явиться к столу, не приведя себя в порядок? Освежиться — это то, что должно было быть сделано.
Мои слова абсолютно не соответствовали моему внешнему виду, и девочка растерялась.
— А…
Она совершенно не знала как реагировать.
Я почувствовала лёгкое раздражение. Зачем я трачу на неё слова? Плохая или хорошая, она просто девочка, ничего не знающая о жизни. Всё, что она видела — некоторые комнаты фамильного особняка, салон экипажа, некоторые магазины и ателье, возможно, театр, бальные залы дворца. Препираться с ней — себя не уважать.
Слуги подали первое блюдо, барон первым попробовал суп. Я же оценивающе уставилась на целикового варёного рака в моей тарелке. Суп выглядел многообещающе, но я без всякого притворства не представляю, с какого бока браться угощение.
— Мили, — прервал мои гастрономические размышления барон, — должно быть, ты знаешь, почему герцог тобой заинтересовался?
Герцог-герцог… Заладили! Хочу имя, если не личное, то хотя бы родовое.
— Конечно. Потому что я самая обаятельная и привлекательная.
— Что за чушь ты несёшь? — барон возмутился, но очень вяло, без огонька.
— Отец, вы хотите сказать, что я не обаятельная?
— Фамиан…, — слабо позвала мачеха.
— Да, любимая? — немедленно откликнулся барон, игнорируя мой вопрос.
Мачеха кивнула на меня, не скрывая опасения:
— Этот взгляд… Разве Мили сейчас не похожа на герцога?
Я рассмеялась:
— Спасибо, леди. Это лучшая похвала, на которую я не смела надеяться.
Как их перекосило!
Подглядев, как разделывает рака младшая сестра, я постаралась скопировать. Без практики получилось не очень удачно. Брызнуло, и по белой скатерти расползлись уродливые пятна. Я беззаботно отломила ногу и высосала из неё мясо.
Старшая сестра, кажется, снова собиралась подать голос, но, судя по болезненной гримасе либо барон, либо баронесса весьма болезненно посоветовали ей воздержаться — ущипнули или даже ударили под столом.
Я оторвала вторую ногу.
— С такими манерами, в высшее общество… Это ужасно! Фамиан, скажи, герцог на самом деле понимает, кого выбрал? Если он хочет породниться с нашей семьёй, почему это не может быть наша девочка?
— Мама, нет!
Сестрёнка подпрыгнула, будто под ней на стуле завелась оса.
Спрашивается, у кого из нас негодные манеры?
— Мама, он же чудовище! Не говори так! Только не за него!
Я смотрела на девочку в некотором ошеломлении. У меня даже был порыв встать, обойти стол, погладить её по голове и пообещать, что герцог будет только моим. Но это было бы чрезмерно и вообще неправильно, поэтому я осталась на месте и решила, что это хороший шанс вытянуть информацию:
— Тебе настолько пугает магия смерти?
Сестра посмотрела на меня как на дурочку:
— О чём ты? Кого интересует магия! Ты до сих пор не можешь понять? Герцог обладает поддержкой самого цароса, и никто не смеет выступить против. Он открыто совершает самые чудовищные преступления и остаётся безнаказанным!
Ещё чернее, пожалуйста. Послушать — герцог уже не человек, а сущий демон. Я окончательно перестала доверять байкам-пугалкам, но не могла не спросить:
— Отец, это действительно так?
Барон фыркнул:
— Если герцог передумает и решит тебя убить, его никто не остановит. Он перешагнёт через твой труп и свободно уйдёт.
— Отец, а вас он также при желании убьёт? — с искренним восторгом продолжала допытываться я.
Барона перекосило.
— Что ты себе позволяешь? — возмутилась мачеха.
— Вы вернули меня домой, и мы впервые беседуем как настоящая семья. Что же плохого?
Жгучая ненависть была мне ответом, но вслух мачеха говорить не осмеливалась. Барон махнул рукой и сосредоточился на супе из раков, и остальные последовали его примеру. Я продолжила отделять клешни от туловища. На некоторое время за столом воцарилась тишина, и меня она ни сколько не напрягала. Я скорее наслаждалась косыми взглядами. Тихоней мне не быть, зато с поддержкой герцога я могу бросить этой семье вызов.
Когда я расправилась с первым, слуга догадался подать мне полотняную салфетку. Не без моей подсказки — я примерялась к скатерти. Не платье же пачкать.
Тарелки из-под супа унесли, и передо мной поставили суфле из гусиной печени.
Гнетущая атмосфера постепенно рассеивалась, и теперь в столовой сидели чужие люди, волей случая оказавшиеся за ужином за одним столом.
Видимо, барон вернул некоторую уверенность, потому что, кашлянув, он позвал:
— Милимая.
— Да, отец?
Барон раздражённо стиснул челюсти, но гнев свой подавил и заговорил вполне спокойно:
— Завтра мы должны позаботиться о твоём гардеробе.
— Как вам угодно, но должна напомнить, что эту часть взял на себя герцог. Как вы объясните герцогу, что я не ношу подаренные им платья?
Заставить папашу впервые в жизни потратиться на меня было бы здорово, но я опасалась, что под предлогом снятия мерок, срочного пошива и первых примерок, барон оставит меня во флигеле до самого вечера, в то время как мне хотелось воспользоваться шансом и выйти завтра в город. К тому же герцог намекал на завтрашнюю беседу тет-а-тет. Выпотрошить кошелёк барона я успею чуть позже.
На смену суфле из гусиной печени вынесли филе говядины с кореньями, и барон начал следующий раунд:
— Мили, ты привыкла, что рядом с тобой твоя няня, но сейчас тебя сопровождают ещё две посторонних служанки. Тебе не нужно терпеть таких неудобств. Ты можешь отослать их сегодня же, и я тебя поддержу даже перед герцогом. Поскольку герцог сейчас заботится о тебе, уверен, он не будет возражать.
Барон, ты веришь, что я попадусь на столь примитивную уловку? Даже слова жалко тратить на эту нелепость: