Невеста со скальпелем. Книга 1
Шрифт:
Няня ушла, оставив меня в одиночестве.
Я радостно хлопнула в ладоши — двумя проблемами меньше! Ни как обеспечить няню, ни как убедить её молчать, больше думать не надо.
Что касается компаньонки… Жрица на эту роль не сгодится? Вряд ли… Нимфа неотлучно следует за Сахарком, хотя чаще таскает его на руках, повинуясь небрежному указанию направления. Значит, придётся кого-то искать. Или обойдусь…Сперва визит к юристу!
Вечером я легла пораньше, но долго ворочалась, не могла уснуть. Меня потряхивало одновременно я и предвкушала путешествие, и боялась, что допущу слишком много ошибок. Начать хотя бы с моей манеры говорить. Я не привыкла к «высокому штилю», «тыкнуть» или сказать что-нибудь неприятное для меня было в порядке вещей. Хорошо, парень спокойно относился к моим ошибкам, но другой аристократ «тыканье» посчитает оскорблением. Придётся тщательно следить за языком.
Травница, няня, парень, подмечавший мои странности, но любезно их игнорировавший… Очевидно, что в «большом мире» я провалюсь. Но не ехать всё равно нельзя.
По ощущениям заснула я ближе к полуночи и встала совершенно разбитая, не выспавшаяся. Не в таком настроении на подвиги отправляться.
Я быстро позавтракала, в последний раз прошлась по списку, вспоминая, не забыла ли я что-нибудь, особенно что-нибудь важное. Документы, деньги при мне, ключи от парадного крыльца я забрала. Осталось перегрузить скудный багаж в возок, дать Мрысье последние указания. Я всё ещё колебалась, закрыть дом или оставить доступ. С одной стороны, хотели бы ограбить, ограбили бы, а с другой — те, кто не осмелились бы взламывать, посмеют войти в открытую дверь.
Легка на помине. Мрысья шагнула в приоткрытую дверь и запоздало постучалась:
— Брышня, там…
Мрысья беспомощно замолчала.
— Что там? — нахмурилась я.
Не зря у меня с ночи дурное предчувствие. Определённо, случилась какая-то гадость.
Мрысья надула щёки. Было видно, что они пытается, но никак не может подобрать слова. Ждать, пока она что-нибудь промычит, я не стала, всё равно от её объяснений толку мало. И так ясно, что случилось нечто необычное.
— Я спущусь, — махнула я и поторопилась вниз.
Сбежав по лестнице, я обнаружила, что входная дверь распахнута настежь, у крыльца стоит экипаж, очень похожий на тот, в котором Мили привезли в усадьбу. Посреди холла, заложив руки за спину, стоял молодой человек в немаркой тёмной одежде. Мужчина выглядел чуть усталым, под глазами отчётливо залегли тени, но спину он держал прямо, будто его к доске примотали.
— Доброе утро, — поздоровалась я, остановившись за несколько ступеней от пола.
Молодой человек показался мне знакомым, будто я уже видела его. Точнее, не я, а Милимая.
— Доброе утро, госпожа, — он слегка поклонился, приблизился, в несколько шагов преодолев разделявшее нас пространство, остановился у подножия лестницы и протянул мне плотный конверт.
Я настороженно приняла письмо.
Мужчина не стал дожидаться, пока я его вскрою и прочту:
— Госпожа, ваш отец приказал мне незамедлительно сопроводить вас обратно в столицу.
Глава 21
Хм?
Я ничем не выразила своего отношения. Сначала следует понять, что случилось. Помнится, няня отсылала барону письмо. Мог он не знать, насколько всё плохо, а, узнав, поторопиться исправить сделанное мачехой? В теории мог. На практике… сомнительно.
Пациент расстарался?
До столицы добираться двое суток. Учитывая, что транспорта у парня не было, переход займёт чуть дольше. Или он раздобыл лошадей? В любом случае с его ухода прошло всего пять дней, то есть получается, что едва он вернулся домой, бросил все свои дела, включая расследование покушения, проигнорировал встречу с семьёй и занялся бароном. Да ну, не верю. Представиться не представился, а устраивать мою судьбу рванул впереди планеты всей? Нет, определённо, должно быть что-то ещё.
— Отец передал только это? Отец не сказал, зачем хочет меня видеть?
— Барон приказал сопроводить вас в столичный дом, госпожа, — повторил мужчина.
Какой… непрошибаемый. Причём вариантов я сходу вижу два. Либо он считает меня пустым местом, на которое тратить слова одно сплошное расточительство, либо он настолько предан барону, что за рамки приказа не выйдет не на шаг. В то, что мужчина вообще ничего не знает, я не верю, он же не слепой и не глухой, должен знать, что в доме происходит.
— Должно быть, вы устали с дороги. Пойдёмте, я покажу вам гостевую комнату. Я также прикажу принести вам завтрак.
— Госпожа…, — с нажимом начал он, но я перебила.
— Как бы я ни торопилась, на сборы уйдёт не меньше двух часов. Вы представляете, сколько времени требуется собрать багаж? — который по случайному совпадению уже собран, но мужчину эти детали не касаются.
К счастью, он согласился с разумностью моих доводов и не потащил в экипаж силком. Я проводила его до спальни, быстро дала Мрысье указание накормить и напоить гостя. Я всерьёз обдумала мысль, не попросить ли у травницы снотворное и не ткнуть ли мне в мужчину скальпелем в тех же целях, но от идеи отказалась. Вдруг от магии есть защита, а травы распознает на вкус или запах? Бессмысленный риск глупый.
Нырнув в свой будуар — я не стала соваться в рабочий кабинет, заходить в который я не имела права — я аккуратно вскрыла конверт, лишь слегка надорвав бумагу, мимоходом рассмотрела фамильный герб Дарс.
Вытащив плотный белый лист, я ожидала… Чего-нибудь, чего угодно, но отец тоже не считал нужным баловать меня словами. А, может, чернила экономил.
«Дочь! Хотя твоё поведение во время ужина было ужасающе, я принял решение простить тебя и даровать тебе шанс показать себя с лучшей стороны. Я дозволяю тебе вернуться домой. Твой отец барон Фамиан Дарс».
Я перечитала дважды, прежде чем смирилась, что папаша написал именно то, что написал. Меня поразило не столько отношение к ненужной дочери, сколько неприкрытое вопиющее бесстыдство. Сначала он не обеспечил Мили учителей, продержал взаперти, а потом смеет обвинять её в отсутствии манер! Я видела этот ужин в воспоминаниях Мили. Да, она не знала, каким прибором как пользоваться. Но она сидела тихо, молчала, даже дышала через раз. И она — та, кто испортила?! Ур-род.
Теперь ещё папаша хочет, чтобы я была благодарное за позволение вернуться. Ага, в письме дозволение, а в исполнении посланца — приказ.