Невеста со скальпелем. Книга 1
Шрифт:
Не понимаю, на что рассчитывала Мили…
— Верни! — няня протянула руку и схватила меня за запястье. — Верни!
Я не вырывалась, но и не отвечала. Всё, что могла, я уже сказала. Мне по-человечески жаль и Мили, оказавшуюся заложницей отцовского отношения, и няню, которая любила ребёнка, но не смогла защитить.
Но себя мне тоже жаль.
— Для Мили это был способ позаботиться о вас, — я предприняла очередную попытку хоть немного утешить пожилую женщину.
Няня не слушала:
— Мили, доченька, вернись…
Мне осталось лишь наблюдать. Я освободила вышивку из пяльца, собрала швейные принадлежности обратно в бумагу. Возвращать салфетку с уродливой незабудкой смысла не было, и продолжала вертеть её в руках.
Няня тряслась от рыданий, дрожь становилась всё сильнее. Я мысленно дала няне минуту. Не успокоится — пущу в ход самый надёжный метод: залп холодной воды в лицо. Мне совершенно не нравилось, что няня загоняет себя в истерику.
Помощь пришла неожиданно. Распахнулась дверь, цокнули копытца. С рук жрицы спрыгнул Сахарок. Оленёнок звонко чихнул, прыгнул к няне, преодолев расстояние одним прыжком. Мне почудилось, что Сахарок смотрит на меня с некоторым лукавством, но он быстро отвернулся, встал передними копытцами няне на колени, фыркнул.
Воспользовавшись шансом, я просто удрала из комнаты.
Убедившись, что Мрысья готовит спальню для жрицы, я прошмыгнула в свой кабинет. Ага, уже своим считаю… Надеюсь, няня сможет смириться с выбором Мили, и мы приспособимся друг к другу.
Я вспомнила, как няня упомянула, что отослала барону письмо, в котором рассказала о нашем бедственном положении. Напишет ли она второе письмо? Что же, я буду очень внимательной. Пусть пишет, но я не позволю письму уйти.
Я помнила своё намерение пойти в деревню, но я чувствовала себя слишком вымотанной, поэтому я продолжила разбирать найденные в библиотеке книги, и в какой-то момент мне даже повезло. «Ведение большого поместья» может быть весьма полезным. Я отложила книгу и продолжила поиски.
В спальню я вернулась ближе к ужину. Парень ещё спал, и я заняла Ёном. Требовалось обработать рану, оценить, как идёт заживление, сменить повязку — словом, обычная медицинская рутина.
— Госпожа, я благодарен вам за спасение моей жизни. Но я бы хотел спросить. Возможно ли восстановить пальцы?
Я задумалась. Донорская трансплантация вряд ли известна в моём новом мире, а у меня не достаточно квалификации, чтобы замахиваться на нечто столь грандиозное. Да и как я буду проверять совместимость?
— Вряд ли я смогу вам помочь, Ён. Я маг смерти. Вы когда-нибудь слышали, чтобы конечности отрастали вновь? Теоретически, восстановление кожи после пореза и восстановление руки — явления одного порядка, одной природы. Я бы проконсультировалась с магом жизни. Если он сможет стимулировать и поддерживать вашу регенерацию, то всё осуществимо. Но не питайте ложных надежд. Задача слишком сложная, мне трудно представить, что ваше тело с ней справится.
Ён вновь принялся вертеть ладонь перед лицом.
— Я обдумаю, что можно сделать, — пообещала я.
— Мили, я не ослышался, вы собираетесь совершить ещё одно чудо?
О, проснулся.
Я прошла к кровати, присела на край.
— Как самочувствие? Посмотрим, что тебе дал ритуал?
Я сняла повязку и не поверила своим глазам. Не удержавшись, я даже пальцем провела вдоль раны, ощущая под подушечкой пальца бархатистую кожу. Тёплую, но не горячую — воспаления нет. Я хотела убедиться, что то, что я вижу, не обман зрения. След пореза оставался, но разительно отличался от того, каким он был утром.
— Можно снимать швы, — решила я.
За несколько часов зажило так, как не зажило бы и за несколько дней.
Парень ничего не сказал, и некоторое время я работала в приятной тишине, нарушаемой лишь резкими вдохами пациента, когда я, удаляя шёлковые нити, случайно делала что-то слишком болезненное.
Подрезая и выдёргивая ниточку за ниточкой, я настолько увлеклась, что даже не заметила, как Ён принёс корзину с ужином. И только закончив накладывать свежую повязку, я уловила аромат свежей выпечки.
Скальпель пропорол ладонь и ушёл в руку, синева рассеялась.
Парень тотчас подал голос:
— Когда я могу начать вставать?
Какой нетерпеливый.
— На самом деле я бы советовала соблюдать постельный режим ещё сутки, а лучше двое, но до ванной дойти можешь.
Разрешение скорее было шутливым, хотя я не сомневалась, что парень им воспользуется. Парень стал вставать немедленно. Плавно сел, опираясь на локоть. Я наблюдала. Меня порадовало, что он не спешит и прислушивается к ощущениям.
— Совсем не болит, — заверил он.
Он спустил ноги на пол. Ён метнулся вперёд, подал руку.
— Может, завтра? — предложила я.
Парень упрямо мотнул головой, поднялся, сделал шаг вперёд и, похоже, нацелился пройтись по комнате. Я была менее оптимистична и прикидывала, как загнать слишком рьяного пациента обратно в пастель.
— Ужин? — парень добрался до стола.
— Ён, откуда?
— Забрал в будуаре вашей няни. Ваша служанка принесла и ушла продолжать уборку. Не волнуйтесь, госпожа, меня служанка не видела, только жрицу.
— Спасибо.
Убедившись, что парень сел за стол и его рана в порядке, я забрала две порции и отнесла няне, но пожилая женщина никак не отреагировала. Она перестала плакать и теперь лежала, уставившись безучастным взглядом прямо перед собой. Сахарок прыгал по дивану, не то развлекаясь, не то пытаясь отвлечь няню. Наверное, узнать, что тело самого дорого тебе человека «носит» чужак ещё страшнее, чем просто смерть близкого. Я покачала головой и благодарно кивнула жрице, сидевшей на стуле и спокойно растиравшей нянины кисти рук.