Невеста Стального принца
Шрифт:
Окунувшись в звездную морозную ночь, Мэдок почувствовал, как пламя в груди продолжает разгораться, и даже студеный холод не мог с ним справиться. Велев невестам забираться в кареты, хальдаг приказал Мороку следовать за ними, но тот не сдвинулся с места. Сидел на промерзшей земле, глухо порыкивая, отзеркаливая чувства и настроение своего господина.
— В карету. Быстро! — Его всемогущество добавил в голос стали, и псу пришлось повиноваться.
Герцог забрался в нее последним. Оглянувшись на дворец, скрылся в экипаже, не переставая проклинать монарха, шертов обычай и чувство
Матис прав, он не может рискнуть всем ради малознакомой девушки. Рейкерд по-прежнему власть в Харрасе, а бунт против власти может быть чреват исключением из состязаний. Именно этого от него и добиваются, именно этого от него и ждут: ошибки, импульсивного поступка, совершенной на эмоциях глупости. Он прекрасно это знает и понимает, как нужно поступить, — уехать и позволить Рейкерду осуществить свою месть.
Вот только Филиппа, эта не искушенная в придворных интригах девочка, не виновата в том, что несколько лет назад Мэдок лишил Рейкерда наследника, и не должна отвечать за его прошлое. И эта тварь, именующая себя королем, не должна ею обладать.
Картина, ослепляющей вспышкой промелькнувшая перед глазами: два обнаженных тела, сплетенные на смятых простынях, ее и Рейкерда… и де Горт, наплевав на голос разума, с силой постучал по крыше кареты.
— Останавливай!
Паулина и Марлен испуганно вздрогнули, а Мэдок, приказав вейру: «Оставайся здесь и охраняй!» — выскочил из еще не успевшего остановиться экипажа и бросился к следовавшей за ними карете Матиса.
— Отвечаешь за них головой, — велел он другу.
— Ты куда?.. Мэд! Вот идиот!!! — в сердцах выругался д’Энгиен.
Поспешно вышел из экипажа, хотя и понимал, что не стоит даже пытаться догнать хальдага. Если де Горт что-то решил, то от своего не отступится. Еще и врежет ему за попытку образумить.
Стальной лорд проводил собрата взглядом и пробормотал, качая головой:
— А ведь мог бы получиться хороший король.
ГЛАВА 14
Просторная спальня, как назло, будто уменьшилась в размерах — расстояние от дверей до меня Рейкерд преодолел за считаные мгновения. За эти самые мгновения он успел стянуть с себя свою антикварную одежку (к счастью, не всю, а только нарядный камзольчик), я же успела оглядеться в поисках какого-нибудь подсвечника. Запоздало вспомнила, что подсвечниками мне сегодня нельзя пользоваться, безнадежно вздохнула, морально настраиваясь на аморалию, и… едва не выпалила: «Что за фигня?!», когда Рейкерд, подойдя, набросил мне на плечи свой аналог пиджака.
— Вы вся дрожите. Может, камин плохо затопили? — Его величество покосился на пламя, с аппетитом пожиравшее обугленные дрова.
— Это я от волнения.
— И подозреваю, что от страха. Кого или чего вы боитесь на этот раз, леди Адельвейн?
— Вас, ваше величество, — призналась совершенно искренне.
— Разве я такой ужасный? — Тонких губ мужчины едва коснулась улыбка.
«Нет, просто женатый и старый», — пронеслось в мыслях, но вслух я делиться своими наблюдениями не стала. Уж лучше бить его величество канделябром, чем правдой.
Отринув мысли о канделябре и правде, сплела перед собой пальцы и смиренно замерла в ожидании аморалии.
— Вас страшит ночь со мной, — догадался проницательный наш.
— После благочестивой жизни в обители жизнь в Ладерре кажется мне… несколько необычной.
— Понимаю, — кивнул его величество и чему-то усмехнулся.
Скользнул по мне взглядом, пристальным и изучающим, но начинать аморальничать, к счастью, не стал. Вместо этого обошел столик, возле которого мы друг друга рассматривали (он меня с интересом и энтузиазмом, я его с опаской), и опустился в кресло.
— Присаживайтесь, Филиппа. Я бы хотел познакомиться с вами поближе.
Если познакомиться в смысле пообщаться, то это хорошо. Наверное… А может, и не очень. Смотря какие мне будут задавать вопросы.
— Умеете играть в шахматы? — снова удивил меня ко роль.
— Немного, — покривила я душой, потому что играла довольно неплохо.
Мой приемный отец Олег был профессиональным шахматистом, даже участвовал в международных турнирах, и нас с сестрой научил. Сначала через не хочу, потому что нас с Кирой, тогда еще малолетних девчонок, интересовали только куклы и подвижные игры с друзьями на улице. Но потом мы и сами увлеклись, а став старше, с удовольствием проводили вечера за шахматами.
Еще я умею играть в покер. Не виртуозно, но все же. Могли бы сыграть с королем на деньги. Или на платье королевы. Можно и на раздевание, чего уж. Я проигрываю — снимаю с себя его камзол. Он — снимает с ее величества мой будущий дом.
— Люблю я, знаете ли, знакомиться со своими подданными за игрой. — С этими словами Рейкерд достал с нижней столешницы, тоже вырезанной из светлого, с серыми прожилками мрамора, шахматную доску.
Фигуры на ней уже были расставлены и, на мое счастье, ничем не отличались от земных. Король выбрал для себя фигуры из серебристого металла, инкрустированные агатами, мне достались золотые с… подозреваю, что бриллиантами.
…А толкнув эту красоту, можно было бы организовать в столице какой-нибудь бизнес. Открыть маленький ресторанчик, спа-центр для наин с асави или спортзал для хальдагов.
— Еще я люблю играть на желания. — По лицу коронованного блондина змеей скользнула хитрая улыбка. — Давайте договоримся так: если выиграете вы, я исполню одно ваше желание.
— А если вы?
Каменный король покосился на необъятное ложе, прятавшееся в глубинах алькова:
— Знакомиться мы продолжим уже там. Ну что, согласны, Филиппа?
Как будто у меня есть выбор…
— Что ж, попытаю удачу, — скромно улыбнулась его каменистости.
— И правильно, — кивнул он удовлетворенно, а потом добавил: — Не хочу вас расстраивать, моя дорогая, но я никогда не проигрываю.
Аналогично.
— Говорят, новичкам везет.
— Но если все же не повезет в игре, обязательно повезет в любви, — снова намекнули мне на постель. — Может, вина?
От вина я отказалась (мало ли что в него могли добавить) и сделала свой первый ход, пока Рейкерд приказывал подать себе горячительный напиток. После чего вернулся в кресло и, отвечая на мой ход, спросил: