Невеста-вдова

Серова Марина

– Например, я вот хочу узнать, почему папаши тут до сих пор нет. И что случилось этой ночью.

Я внимательно на него посмотрела. Что он имеет в виду?

Поймав мой взгляд, он рассмеялся.

– Я же ночую на первом этаже. А вы все на втором. Слышимость тут фиговая, но кое-что разобрать можно. Так, к примеру, я слышал звуки некоторой возни из комнаты, которая находится надо мной, а потом звук разбившегося стекла. Теперь не знаю, что и думать. То ли отец и Алка устроили отпускное порно, а в порыве, так сказать, попортили хозяйское имущество,

то ли это вообще были не они.

– А ты нахал, – улыбнулась я.

Парень скромно сложил руки на коленях.

– И артист, каких мало, – добавила я. – Судя по тому, что ты слышал, над тобой живем мы с Сергеем. Ночью мы решили сходить на море, отсюда и шум. А стекло разбилось от сильного ветра именно в нашей комнате. А тебе делать нечего как подслушивать, да?

– Вот уж чего не было, того не было, – серьезным тоном ответил Иван. – Но спасибо за объяснение, теперь все ясно. В следующий раз не буду ничего додумывать.

Он был мне неприятен. Со вчерашнего вечера я не могла отделаться от чувства какой-то брезгливости.

Меня покоробили сразу две вещи: Ваня поделился с посторонним человеком некими интимными подробностями жизни отца и сделал это не только легко, но и с пренебрежением.

– Похоже, с отцом тебе не повезло. Или ему с тобой, – предположила я.

– Обоих можно поздравить, – легко согласился Ваня.

На его лице появилась легкая улыбка. Он принялся за второй бутерброд, на этот раз с сыром.

– А что, так заметно, что мы не ладим? – спросил он.

– Ты не особо скрываешь неприязнь, – ответила я. – Правда, другим об этом знать не обязательно.

– Вот такая я сволочь.

– Некрасиво выглядит. Ведешь себя как обиженный подросток, которому не отсыпали карманных денег. Отсюда вопрос: что ты делаешь тут, рядом с папашей, которого, мягко говоря, не любишь? Что тебя заставляет тут находиться?

Иван перестал улыбаться.

– А вот это уже, прости, не твое дело, – спокойно ответил он и вышел из-за стола, чтобы налить новую порцию кофе.

Его не было всего минуту, но мобильник, который он оставил на столе, в его отсутствие дважды издал короткий писк.

Он вернулся, прошел мимо меня и сел на свое место. На веранде еще сильнее запахло свежезаваренным кофе.

Какой аромат все-таки! Никогда не надоедает.

– Пока тебя не было, твой телефон издавал всякие звуки, – сообщила я.

– Я слышал.

– Решила предупредить.

– Не нужно, со слухом у меня все в порядке.

К телефону он не притронулся, из-за чего я сделала вывод: он умеет держать себя в руках. Далеко не всегда, но умеет. И скрытен. Предпочитает заниматься личными делами не тогда, когда рядом кто-то находится, а тогда, когда поблизости не будет никого, кто захочет засунуть свой длинный нос в его хранилище личных данных.

– Не знаю, почему я все это тебе говорю, – вдруг произнес он, возя бутербродом по столу, – видно, чувствую родную душу.

– Это я-то родная душа? – не поняла я.

– Ну а вдруг?

Он явно издевался надо мной и делал это с удовольствием. Будь на моем месте другой человек, он бы разозлился, но я решила во что бы то ни было сохранить спокойствие.

– Ты подспудно ищешь того, кому на тебя не наплевать, – сказала я. – И решил подкатить ко мне. Не старайся.

Иван откинулся на спинку стула.

– Тебе не наплевать, – решил он.

– Ошибаешься.

Иван вскинул взгляд.

– Ты не так уж и проста, Татьяна, правда?

– Сущая правда, – согласилась я.

– Я так и знал. Слушай… а вдруг мы родственные души?

– С какой стати?

Он каламбурил, откровенно веселился, запутывая меня все больше и больше. То открывался, начиная откровенничать, выворачивать наизнанку душу, то откровенно кокетничал. И я вдруг поняла, почему он себя так ведет.

Здесь, на море, он был один от слова «совсем». Ему была нужна вовсе не родная душа, а временный приятель. Тот, который перейдет на его сторону хотя бы на какое-то время. Тот, кто безоговорочно примет все его убеждения и поверит каждому слову. И все это для того, чтобы не чувствовать себя идиотом рядом с отцом и его невестой.

Ох, как я не хотела становиться чьей-то жилеткой. Ну кто такой этот молодой красавчик в белом поло, пытающийся казаться гениальным? Не друг, не знакомый, не коллега. Просто прохожий, о котором я ничего не знаю.

Или все-таки знаю? А вдруг ему действительно необходимо выругаться, чтобы после этого жить дальше?

На втором этаже хлопнула дверь. Послышался бодрый голос Аллы, потом ее короткий смешок.

Если смеется, значит, с Ильей ничего страшного не произошло. Мой герой Сережа спас его в самый последний момент. Остановил кровь, провел срочную полостную операцию, сделал искусственное дыхание, потом прямой массаж сердца. Или что там было на самом-то деле?

Ваня сразу подобрался, сел ровно. А еще отложил бутерброд и взял в руки телефон.

– Потом поговорим, если хочешь, – предложила я, стараясь говорить совсем тихо.

– Не о чем нам разговаривать, – отрезал он.

– Я не глухая. И не глупая.

– Вчера был пьяным, вот и все. А сегодня настроение подвело.

– Ты не был вчера пьян.

– Забей.

К тому моменту, когда на веранду спустились остальные, Иван уже ясно дал понять, что не собирается развивать тему. Этим он меня окончательно разозлил.

Я ничего не понимала. Мы были практически не знакомы, но он вел себя так, словно ловил меня на живца. Но как только я пыталась схватить наживку, он резко уходил в себя и отказывался от сказанного. Что это такое? Почему он манипулирует мной? С какой стати?

Хорошо, что мы друг другу никто. А иначе я бы разговаривала с ним в другом тоне, а настроение было бы окончательно испорчено.

Святая троица торжественно появилась на веранде.

Алла оживилась, увидев на столе фрукты.

– Смузи поперек горла уже, – призналась она. – Что может быть лучше свежей черешни?