Невеста вне отбора
Шрифт:
Катти вытащила из-за рукава платья семечко и вырастила свою любимую лиану. Только листья сделала широкими и твердыми. Вот и получилась импровизированная растительная лесенка.
– С тобой выгодно дружить, - восхитилась Мадди и ловко спустилась вниз.
– Я страхую, спускайся.
Падать Катарина не собиралась, но слова ванен Скомпф приятно удивляли.
– Что ж, переживем жутко-завтрак и до страх-обеда совершенно свободны?
– подмигнула ей Катарина.
– Что же тогда будет вечером? Печаль-беда?
– хихикнула
– Террор-ужин, - хмыкнула мэдчен ван Ретт.
Все невесты сошли с ландо и столпились, ожидая дальнейших указаний. «Нет, не кобылы. Мы настоящие овцы в ожидании пастуха, - мрачно подумала Катти и вздохнула.
– Лишь бы пастуха, а не пастушьих собак. Говорят, эти собаки кусают овец за бока».
Тут ее мысли вильнули, и она вспомнила об ужине и белаторе Альтгаре. Подавившись смешком, постаралась выбросить из головы великого мага, превращающегося в собаку и треплющего подол Боудиры.
– Ты опять задумалась?
– шепнула Мадди.
– Вроде того.
– Ясно. Но, надеюсь, не глубоко? Слушай, пошли уже? Чувствую, что за нами никто не придет. Кстати, осторожно обернись. У Ильтионы в ожерелье гранит. Вряд ли мы сможем ее переплюнуть.
Катарина скосила глаза и с удивлением отметила крупный кусок гранита на толстой серебряной цепочке.
– Что ж, звучит логично. Если мы еще немного постоим на солнышке, то сляжем, - согласилась она.
Выдвинувшись вперед, девушки заметили, что на них устремились взгляды всех невест. И Боудира, на мгновение замерев, вдруг бросилась вперед и обогнала их.
– Она настолько голодная?
– поразилась Мадди и добавила: - Вряд ли ей суждено прям досыта наесться.
Катти пожала плечами. Так или иначе, а двух подруг обогнали все невесты. Из-за трости мэдчен ван Ретт не могла быстро идти. А мэдчен ванен Скомпф на предложение идти вперед только пожала плечами:
– Думаешь, они все съедят? Так не беда, у меня, если ты помнишь, еще остались фрукты и хлеб. Позавтракаем. Эх, интересно, а тут можно гостинцы с воли получать?
– Наверное, можно подойти к ограде, - задумчиво предположила Катти.
– А чего ты так хочешь?
– Конфет, - вздохнула Мадди.
– Шоколадных. Эх, или хоть вафельку. Я, когда нервничаю, сладкого хочу.
– Я могу вырастить очень сладкую клубнику, - утешила ее Катарина.
– А еще у меня есть шоколадка. Можно будет растопить шоколад на водяной бане и макать туда клубнику. Будет вкусно. Мы так с няней делали.
– Так ведь все равно закончится, - ворчливо отозвалась Мадди.
– А надо, чтобы был запас. Во всем важна основательность. Вот придут гости неожиданно, а у тебя и на стол поставить нечего.
– Это что ж за гости такие, неожиданные!
– возмутилась Катарина.
– А если караван раньше пришел? Бывает такое. Или родичи проездом? А последние, между прочим, каждую соринку рассмотрят и запомнят. А потом еще и кому-нибудь расскажут.
Девушки
Белый мрамор с синими прожилками, золотистые драпировки и несколько вазонов с цветами. На длинном столе узкие вазочки с чайными розами, блюда с фруктами, четыре графина вина и три корзинки с хлебом. Невесты-избранницы расселись так, что четырех из них отделяло от Боудиры два свободных места. Перед каждой девушкой стояло по крошечной пустой тарелке.
– Я сяду рядом с Боудирой, а ты рядом со мной, - спокойно сказала Мадди.
– Что? На меня ее яд не действует. Слабовата, крыска.
По другую сторону стола пока что было пусто. Едва только Катарина и Мадди сели, раздался переливчатый звон, и по ступеням начали подниматься придворные дамы. В дорогих, но простых платьях.
Катти сидела так, что правую руку от нее была Мадди, а по левую - Ильтиона. И потому она, Катарина, могла рассмотреть и всю помпезную роскошь платья ванен Торн, и некрасивые, алые пятна выступившие на щеках Ильтионы, - та поняла, что утренняя настойчивость служанки была неспроста.
Здороваться с невестами-избранницами никто не стал. Дамы прогуливались вдоль стола, рассматривали платья и украшения, о чем-то похмыкивали и почти беззвучно перешептывались.
Катти покосилась на Мадди, та поиграла бровями, мол, чего-то сытного похоже ждать не стоит. Не сговариваясь, обе мэдчен потянулись за белым хлебом.
Положив кусочек на тарелку, Катти подумала о том, что не хватает мягкого творога. И в этот же момент рядом с ее тарелкой появилась крошечная тарелочка с творогом.
– Подумай о том, что ты хочешь съесть, - наклонившись к Мадди, произнесла Катарина.
Ничего другого мэдчен ван Ретт заказывать не стала. Взяв десертный нож, она намазала творог на хлеб, положила сверху несколько колечек персика и пластинку яблока. После чего увлеченно принялась кромсать эту красоту.
– Мэдчен Ильтиона ванен Торн, - обратилась одна из дам к соседке Катти.
– За что вы получили это дивное ожерелье?
Вопрос оказался с подвохом - дама дождалась, пока Ильтиона начнет есть.
– За грубость и нетерпеливость, - с трудом ответила мэдчен ванен Торн.
– Вы собираетесь исправляться?
– Разумеется.
– Мэдчен Катарина ван Ретт.
– Разговорчивая дама повернулась к Катти, пристально всмотрелась в украшение на ее шее и с приторной улыбкой произнесла, - дивно. Дивно и благородно. И за что же вы получили эту красоту?
– За сдержанность, мора, - спокойно ответила Катарина.
– Ах, а вы уверены, что я мора?
– прищурилась дама.
– Вы придворная дама, в свите королевы не может быть незамужних мэдчен. А в свите принцессы - замужних мор. Но у нас нет принцессы, только королева, - ответила Катарина и с неудовольствием отметила, что «сдержанность» куда-то запропастилась.