Невезуха

Лосев Владимир

А обезьяна рассматривала меня задумчиво, словно вспоминала что-то, затем одним прыжком оказалась рядом со мной и протянула руку к моему лицу. Я непроизвольно закрыл глаза. Рука была размером с большую перовую подушку. На меня пахнуло запахом гнилых фруктов, и после этого послышалось громкое чавканье.

Минуты через две, когда я понял, что едят не меня, я осторожно открыл глаза и увидел, как обезьяна жрет своих детей, причем с большим аппетитом, а на меня больше не обращает никакого внимания. Я бесшумно зашел за ствол дерева, и стараясь двигаться как можно тише, пошел дальше. Внутри все дрожало от адреналина и лекарств, но ноги шли довольно быстро. Отойдя метров за двадцать, я побежал, мучительно на бегу

размышляя, почему эта скотина меня не съела? Что ей не понравилось? Может, действительно я невкусный?

Наверное, стоило бы из-за этого расстроиться, но я почему-то не стал, и так в себе разочаровался. Вот пока жил на Земле, был крутой мэн, просто больной и несчастный, а тут вот на задворках вселенной стал совсем не герой, да еще и выздоровел. В общем, непонятно все. Я просто тупо бежал, вымывая из крови адреналин, размышляя о жизни. Мысли были короткие, как дыхание. Кто мы вообще в этом мире? Да никто! Никто нас сюда не звал, и никто не заплачет, когда нас не станет. От нас остаются только дети, да и тем мы оставляем дерьмовый мир, в котором будет несладко жить.

Лес понемногу стал меняться, сначала появился ярко-синий мох, потом добавилась изумрудная трава и оранжевые цветы. Скоро между деревьями появились высокие ветвистые кусты. Стало как-то спокойнее, веселее, что ли. Передо мной стали летать разные пестрые птички, на земле я увидел насекомых, сначала жуков размером с яблоко, которые поедали древесные листья, потом заметил бабочек с мою ладонь, необычайно красивых, опыляющих цветы. По траве прыгали кузнечики ярко-красные и огромные.

Жизнь и на этой планете оказалась вполне себе разнообразной и насыщенной. Я даже подумал о том, что насколько мы примитивны и туповаты в сравнении с тем, что придумал божественный программист. Интересно, что же он курил, когда придумывал такое? Не повторяется же ничего, ни краски, ни формы, ни все остальное. А потом вдруг я выскочил из кустов и передо мной предстал другой мир.

Я увидел круг черной, опаленной земли, а в ее середине торчали непонятные развалины, больше похожие на останки огромной и могучей когда-то крепости. На опаленной земле, вплоть до самого леса, то тут то там торчали ржавые останки танков и танкеток, а из черных горок влажного пепла после прошедшего недавно дождя торчали покорёженные стволы винтовок и солдатские сапоги.

— Да, — произнес я задумчиво вслух, — неплохо здесь кто-то порезвился. Только кто? И есть ли он сейчас тут?

По внешнему виду, да и по моим ощущениям со времени боя прошел не один год. Вероятнее всего два, три, или даже больше. И совсем не исключен тот вариант, что аборигены приходят сюда раз в несколько лет, убеждаются, что крепость есть еще кому защищать, и счастливые уходят, оставив мертвые тела и останки сгоревшей техники. Интересное зрелище, только мне-то что делать? Насколько я понимаю, меня позвали из этой крепости. А раз позвали, то надо идти. Только как идти, если страшно? Может это ловушка для дураков? А я кто? Правильно, он и есть. Значит, пойду.

Все равно делать нечего. Робота моего подбили, летать не на чем. Портал нерки не достроили, поэтому помощи оттуда можно не ждать, да и чужие там мне все. Сюд-то отправили умирать, а не жить.

Ждать, когда нерки сюда направят новый десант, занятие глупое. Кто знает, сколько они будут собирать новую команду и станут ли вообще это делать. Вполне могут удовлетворится тем, что эта планета им не по зубам, и на этом успокоятся.

Впрочем, и мне делать здесь нечего, кроме как ассимилироваться с аборигенами, а они меня не любят. Значит, что? Правильно, вперед.

Пепла было много, я проваливался в него почти до колена. Я шел вперед, аккуратно обходя ржавую технику и кучки пепла, в которые превратились туземные солдаты, и думал обо всем и ни о чем. Проще говоря,

отвлекал себя от разных мыслей и успокаивал. Без этого я бы давно уже трясся от страха. Так постепенно дошел до развалин и понял, что когда-то здесь действительно стояла крепость, потом ее сравняли с землей мощными орудиями, но видимо что-то внутри все-таки осталось, что отбивало все атаки аборигенов.

Вообще, я пришел к выводу, что местные туземцы народ агрессивный, насколько я понял, они атакуют все, что увидят. И готовы воевать со всем, что угодно, то ли рождаемость у них высокая, раз они так любят умирать, то ли генералы у них тупые, которым нравится видеть трупы вокруг. Но это не мое дело. Мое дело убраться из этой планеты. Не нравится она мне. Совсем.

Глава двенадцатая

Как делали форты и крепости в разные времена, я знал. Откуда? Читал много. Зачем? Интересно было. Главное, что дает чтение в отличие от телевизора, это собственное мнение и свое понимание происходящего. Строили просто, как правило, сначала вязали сваркой многоячейковую сеть из мощной арматуры, а сверху на нее укладывали бетон. Раньше стены делали до пяти метров и даже десяти толщиной, чтобы укрепление не мог пробить ни один снаряд, позже стали делать метра два, потому что потерялся смысл в большой толщине.

Это раньше железобетонный дот мог отбивать атаки днями и месяцами, потому что артиллерия в упор ничего не могла с ним сделать, но сейчас пришло время ракет и управляемых бомб, а это уже совсем другая история. Например, недавно Пентагон объявил о том, что у него имеется бомба, способная пробить шестьдесят метров железобетона — она весит тринадцать с лишним тонн и одной современной взрывчатки несет в себе больше двух с половиной тонн, так что под землей уже можно не прятаться как раньше, потому как бессмысленно. Бункера сейчас делают под горами, на глубине, но может и такие строения когда-нибудь станут бессмысленными перед новым страшным оружием.

Эта крепость имела стены из железобетона толщиной около пяти метров, понятное дело, что их развалили обстрелом из пушек большого калибра. Причем хорошо так разломали, из земли торчали только железобетонные остатки, как зубы, высотой чуть больше метра. Я залез на стену и понял, что внутри крепость тоже имела немало сюрпризов, она была построена как лабиринт, и имела немало мест, где защитники могли долго отбиваться от нападающих. Это было все правильно, но, увы, только для средних веков. В те далекие времена наверняка эта крепость считалась бы неприступной, а вот во времена пороха и бризантных взрывчатых веществ она такой перестала быть. И ее разрушили, правда, захватить все равно не смогли, у защитников крепости, похоже, нашлись еще какие-то заранее подготовленные сюрпризы, которые нападающие пока не смогли преодолеть. Немало их здесь полегло. Надеюсь, что меня такое не коснется.

Я вошел через проем, где когда-то стояли огромные, сделанные из толстой броневой стали, ворота, остатки их лежали внутри небольшого двора, начала лабиринта. Здесь, кстати, тоже лежало еще больше пепельных холмиков, оставшихся после аборигенов. Ну, это понятно, сначала артиллерийский обстрел, потом пошла пехота. Я шел осторожно, глядя себе под ноги, не хватало еще порезать куском ржавого железа, аптечка у меня и так на ладан дышит, еще немного, и все.

Кстати, надо немного полечиться, что-то мне снова становится хреново, боль вернулась, слабость в ногах появилась, да и внутри что-то захекало, явный признак того, что со мной не все нормально. Значит, двигаюсь я, и возможно живу только за счет боевого коктейля. Я приложил аптечку, иглы защелкали, впиваясь в мое тело, многие бились вхолостую. Надо менять картридж, а где взять запасной? Вот то-то и оно, что нету.