Невезуха
Шрифт:
— Это я знаю. Случайно. Она корректор, работает с разными текстами, книги, журналы, что подвернется. У меня скоро муж, а ещё нужно обед приготовить, я специально готовлю все так, чтобы на зубах не хрустело, а то дети проснутся...
Бежан на всякий случай поинтересовался этими детьми и узнал, что это близнецы, мальчик и девочка, полутора лет и чрезвычайно активные.
А что касается Изы Брант, то она живет здесь столько же времени, что и остальные, так как дом новый и все въехали около двух лет назад.
Они же вселились позже,
Решив, что больше ничего не услышит, Бежан на цыпочках удалился. Сержант Забуй также на цыпочках следовал за ним.
Тут очень кстати позвонил Роберт Гурский и сообщил, что Михалина Колек только что вернулась. Он её видит, прошла через сквер и сейчас открывает наружную дверь одного из домов в Служевецкой Долинке. Очень там странные дома, подъехать к ним невозможно. Интересно, что будут делать пожарные, если, не дай бог, что загорится, — им ведь придется танк впереди пустить, дабы он снес все эти заборчики, столбики и оградки. Что же касается Лукаша Дарко, то Роберт ещё его не нашел.
— Стой там и следи, чтобы она не ушла, — распорядился Бежан. — А ты останься здесь, — обратился он к сержанту, — и тоже следи, но ничего не делай. Я хочу сам выловить эту бабу.
Бежан торопливо сел в машину и рванул к дому Михалины. Вместе с Гурским они поднялись на крыльцо.
Михалина открыла тотчас, одета она была во все черное, настроена враждебно. Похоже, собиралась куда-то идти.
— На кладбище? — сухо спросил Бежан.
— А что — нельзя? — вызывающе спросила Михалина.
— Можно, никто не запрещает. Но ведь похорон ещё не было?
— Ну и что? Там, на Повонзках, их семейная могила, дед ещё до войны выкупил. Нужно взглянуть, как она выглядит; может, что подправить требуется. Так кто будет следить, если не я?
Уж послужу ему до конца.
Бежан вовсе не намеревался ей в том препятствовать.
— Я так понимаю, что список вы ещё не успели составить, а вот письмо отдайте.
Поколебавшись целых пять секунд, Михалина подошла к бельевому шкафу и из-под стопки простынь, наволочек и платков извлекла заклеенный конверт. Держа его двумя пальцами, словно что-то гадкое, она молча протянула конверт Бежану.
В первое мгновение Бежан хотел его тут же вскрыть и ознакомиться с содержанием письма, но вовремя заметил взгляд Михалины. Горящий, жадный, полный ненависти. Нет, только не при этой бабе, лучше прочесть в спокойной обстановке. Он проверил дату на почтовом штемпеле: письмо четырехлетней давности...
Они вышли из дома почти одновременно, Бежан с Гурским — первыми, Михалина — за ними. Полицейские видели, как она направилась на стоянку такси. Они сели в машину, и Бежан удовлетворил свое любопытство, вскрыв письмо.
Вынул небольшой лист бумаги и прочел.
Без слов передал он листок Гурскому, а затем они посмотрели друг на друга.
* * *
На
К всеобщему изумлению, тетка Иза с дядей Филиппом вернулись необычайно рано, почти поспев к ужину, который состоял из запасов моей морозилки: картофельные оладьи со сметаной, голубцы и пельмени. Всего двадцать минут понадобилось, чтобы поставить это все на стол, — микроволновая печь сдала экзамен на отлично.
Дядя Филипп вздыхал, явно чем-то расстроенный, зато тетка Иза прямо-таки излучала таинственное оживление. Они весьма охотно уселись за остатки ужина.
— Твой паж верно тебе служит, только вот техника ему в этом мешает, — уведомила меня тетка с язвительной любезностью.
— Какой паж? — спросила я удивленно.
— Телефонный посредник. Он мне звонил, чтобы предупредить меня о вашей полиции.
Я так поняла, что он хотел позвонить тебе. Похоже, ему это снова не удалось.
Рысеку действительно не удалось дозвониться до меня — наверное, потому, что я по рассеянности оставила телефон дома. Но ведь он мне уже говорил, что меня спрашивала полиция, так зачем ему понадобилось информировать об этом во второй раз? И вообще — что от меня нужно полиции?
— Так ты была свидетелем какого-то страшного преступления? — продолжала тетка Иза тем же приветливо-ядовитым тоном. — Не убийства ли? А может, сама совершила нечто противозаконное? Это очень возбуждает. Ну-ка, вспомни.
И семейство с подозрением уставилось на меня.
— Что все это значит? — строго спросила бабушка.
— А ты откуда знаешь, что она была свидетелем? — заинтересовалась тетя Ольга.
— Такое предположение выдвинул полицейский, который был здесь сегодня утром и пытался меня допросить. К сожалению, причин он не сообщил.
Во мне все так и ухнуло куда-то вниз. Кто бы тут ни был, но если он наткнулся на тетку и спросил Изу Брант, то, разумеется, она с чистой совестью призналась, что это она и есть Иза Брант.
Это совпадение было совершенно случайным: фамилии у нас обеих по мужу. Возможно, у дяди Филиппа и моего мужа имелся общий предок, но столь давно, что об этом никто ничего не знает. Знакомы они не были и в жизни не слышали друг о друге. А меня назвали в честь тети Изабеллы только потому, что дядя Филипп уже тогда в неё влюбился.
Угораздило же этого полицейского нарваться на австралийскую Изу Брант!
Похоже, и в нынешний приезд родни мне ужасающе не везет, а с невезением бороться бесполезно. Так что ничего не поделаешь, все, наверное, погибло, и на этом чертовом наследстве можно ставить крест.