Невидимая невеста
Шрифт:
Значит, бедную Миру мы вновь увидим только тогда, когда жизнь оставит ее, когда она будет лежать на своем смертном одре?..
Наступило 5 июня. Утром ко мне пришел мой брат, уже более спокойный, и вот что сказал:
— Дорогой Анри! Я принял решение и хочу прежде всего им поделиться с тобой. Думаю, что ты его одобришь, как и все другие.
Признаюсь (почему бы не признаться?), я предчувствовал, что собирается сказать Марк.
— Друг мой, — ответил я, — ты можешь мне довериться!.. Я знаю, что ты слушался только голоса разума…
— Разума и любви, Анри! Мира — моя жена по закону… Нашей свадьбе недостает только религиозного освящения, и это освящение я хочу попросить… и получить…
Я обнял брата и сказал:
— Я понимаю тебя, Марк, и не вижу ничего, что могло бы воспрепятствовать твоей женитьбе…
— Воспрепятствовать могла бы только Мира, — ответил Марк. — Но она готова преклонить колени вместе со мной перед алтарем! Хотя священник не будет ее видеть, но, по крайней мере, услышит, когда она заявит, что берет меня в мужья, как и я беру ее в жены!.. Я не думаю, что у церковной власти могут быть какие-то возражения. Впрочем, даже если бы мне пришлось обратиться…
— Нет, дорогой Марк, я беру на себя все хлопоты…
Прежде всего я обратился к настоятелю собора, к протоиерею, служившему свадебную мессу, которая была прервана беспрецедентным святотатством. Почтенный старец ответил, что этот случай уже предварительно рассмотрен, что архиепископ примас [89] Рагза дал положительный ответ после консультации с церковными инстанциями Рима. Не было сомнений, что невеста жива и поэтому способна приобщиться к таинству брака.
89
Примас — в Католической Церкви титул архиепископа, председательствующего на церковном Соборе данной страны и обладающего церковно-судебной юрисдикцией над своими коллегами-епископами.
Короче говоря, дату церемонии назначили на 12 июня.
Накануне Мира, как уже однажды, сказала мне:
— Это будет завтра, мой брат!.. Не забудьте!..
Бракосочетание состоялось во вновь освященном согласно церковным правилам соборе Святого Михаила, с теми же свидетелями, с теми же друзьями и приглашенными семьи Родерих, с тем же наплывом горожан.
Не буду отрицать, что к церемонии примешивалось больше, чем раньше, любопытства, но это любопытство можно понять и извинить! Конечно, у присутствующих еще сохранились некоторые предрассудки; они исчезнут только со временем! Да, Вильгельм Шториц умер, да, его слуга Герман был найден мертвым в саду проклятого дома… И однако, многие задавались вопросом, не будет ли эта вторая свадебная месса прервана, как и первая, не нарушат ли новые необъяснимые явления церемонию бракосочетания…
Вот жених и невеста на клиросе собора. Кресло Миры кажется незанятым. Но она там в своем платье новобрачной, совсем белом, невидимом как она сама…
Марк стоит, повернувшись к ней. Он не может ее видеть, но знает, что она рядом; он держит ее за руку, чтобы засвидетельствовать ее присутствие перед алтарем.
Позади — свидетели, судья Нойман, капитан Харалан, лейтенант Армгард и я, затем господин и госпожа Родерих. Бедная мать стоит на коленях, моля Всевышнего сотворить чудо ради ее дочери, надеясь, быть может, что оно произойдет в святилище Бога. В большом нефе вокруг собрались друзья, знатные люди города; боковые нефы заполнены народом.
Звонят колокола, громко звучит органная музыка.
Появились протоиерей и его служки. Начинается месса, вся церемония сопровождается молитвенными песнопениями. Затем следуют целование дискоса [90] и принятие пожертвований. Мы видим, как Марк ведет Миру к первой ступеньке алтаря… Затем отводит на прежнее место после того, как диакон принимает пожертвование.
Наконец, во время возношения даров, после трехкратного звучания колокольчика, облатка поднята к небу, и на этот раз освящение заканчивается посреди глубокой тишины!..
90
Дискос — один из главных священных сосудов, употребляемых в церковной службе; небольшое по величине блюдо на подставке.
Когда месса закончилась, старый священник поворачивается к собравшимся. Марк и Мира приближаются к нему, и он говорит:
— Вы здесь, Мира Родерих?..
— Я здесь, — отвечает Мира.
Обращаясь к Марку, священник произносит:
— Марк Видаль! Хотите ли вы взять присутствующую здесь Миру Родерих в жены, следуя предписаниям нашей Святой Церкви?
— Хочу, — отвечает Марк.
— Мира Родерих! Хотите ли вы взять присутствующего здесь Марка Видаля в мужья, следуя предписаниям нашей Святой Церкви?
— Хочу, — отвечает Мира, и все присутствующие слышат ее голос.
— Марк Видаль! — продолжает протоиерей. — Обещаете ли вы сохранять верность во всем, как верный супруг, своей супруге по велению Бога?
— Да… обещаю.
— Мира Родерих! Обещаете ли вы сохранять верность во всем, как верная супруга, своему супругу по велению Бога?
Марк и Мира соединены таинством религиозного брака.
По окончании церемонии молодожены, их свидетели, друзья направляются в ризницу, с трудом пробираясь сквозь толпу.
А в книге записей прихода рядом с именем Марка Видаля появилось другое имя, написанное невидимой рукой… имя Миры Родерих!
XIX
Такова развязка этой истории, которая, может быть, получит другой, более счастливый конец…
Разумеется, молодожены отказались от своих прежних планов. Теперь не могло быть и речи о путешествии во Францию. Я предвидел даже, что отныне мой брат будет лишь изредка приезжать в Париж и окончательно обоснуется в Рагзе. Это меня глубоко огорчало, но что поделать!
Действительно, для Марка и его жены лучше было жить в старом особняке, рядом с доктором и госпожой Родерих. Впрочем, все привыкли бы к такой жизни; Миру ее близкие представляли себе благожелательной и улыбающейся… Она обнаруживала свое присутствие голосом, пожатием руки! Всегда было известно, где она находится и что делает. Она была душой дома, а душа, как известно, невидима!
И потом, был еще ее замечательный портрет, написанный рукой большого мастера. Мира любила сидеть около этого полотна. Своим ободряющим голосом она часто говорила: