Невидимая сторона. Стихи
Шрифт:
А потом было слышно,
как дробь
падает на кукурузу.
А когда из-под ног
стали вспархивать
частые птички
и двустволку он вскинул,
то вспомнил,
что патронов уже не осталось…
Все реже
капли падают в лужу.
направляясь в сельмаг,
улыбается:
— Вновь ничего не убил?
Говорил я—
собака плохая!
* * *
Недвижная мгла небосклона. Предзимний стоит перерыв, пока не ударит с разгона холодный по веткам порыв.
Пернатые листья и птицы поднимутся, ввысь взметены,
но листьям дано опуститься,
а птицы уже не видны.
А листья притянуты к лужам, и топит их дождь в полусне.
И красною лапою стужа уже достает их на дне.
НОЯБРЬ В МОСКВЕ
То снег,
то листопад.
И яблоки скрипят
в тугих авоськах.
И мерзнет Зоосад —
и слон и моська.
Трезвоном перемен
несет из школы.
Идут с фабричных смен. Деревья голы.
Любители катков
глядят на гладь прудов,
а пруд уже готов —
вот-вот и станет…
С охапкою цветов
старушка вянет.
И астра, как звезда, встречает поезда
девчонок загорелых
с юга.
— А там
еще тепло!
А тут — вот это да! —
и снег и листопад, сплошная вьюга! —
И — юрк
в метро, в такси.
А небо моросит,
и листья липнут.
Один фонтан форсит.
И мокнут липы.
* * *
Дела и телефоны, заботы, адреса… Однажды
забреду я
в парк на полчаса. Услышу
птичий щебет
и вспомню,
что живу.
И серенькую птаху увижу сквозь листву.
* * *
О, южное солнце базара!
Толпы людей
в толпе овощей.
О, персики цвета загара,
о, крабы раскраски пожара,
плывущие в очи детей!
О, рыбины моря и рек!
О, радио над каруселью,
над буйством торгов и веселья —
тоска иностранца Монтана…
О, солнце в серьге у цыгана
О, рыбины моря и рек!
Нет, не покупать, а глазеть
на свежеубитую снедь,
на фартуки всех продавцов,
всем жарким торговкам в лицо.
О, рыбины моря и рек,
опять меня к ним притянуло —
торгового ряда разбег
под бубном базарного гула!
Зеленой обложены травкой,
чешуями рыбин горя,
трепещут на цинке прилавка
здесь солнце,
земля
и моря.
» * *
Где-то в середине ночи,
сам не знаю почему, просыпаюсь,
одеваюсь,
поднимаю воротник.
Тишиною озабочен,
я пересекаю тьму.
Сигаретный огонечек
к пальцу моему приник.
Ночью площади обширней
и длинней мостов пролет.
О бессонница,
скажи мне, для чего ведешь вперед?
Люди смотрят сны.
Будильники на взводе.
Там четко время ходит,
а сны, как ночь, мутны.
И просто спят — без снов,
а в голове все тот же
идет
отсчет
часов,
чтоб не проснуться позже
смены заводской,
сирены парохода,
чтоб взять весь день-деньской,
с рассвета до захода.
В огнях фонарных дуг
плывет и млеет площадь.
А вот и дом, где друг