Невидимая связь (Шелковые слова) (др. перевод)
Шрифт:
– Увидимся на следующей неделе, – сказал на прощанье доктор.
Он сильно ошибался, если считал, что его предостережения облегчат жизнь Лейни. Наоборот, они сделали ее жизнь невыносимой. Дик хлопотал над ней, как мать-наседка. Он едва позволял ей самостоятельно почистить зубы. Доводил до умопомрачения, требуя быть осторожной в школе, а во время перемен даже парковал машину на противоположной стороне, чтобы наблюдать за школьным двором. И упорно игнорировал ее мольбы успокоиться.
Через три дня такой заботы она оставила учеников
– Дик, ты смешон. Все, включая меня, считают тебя психом.
– Почему ты подняла этого ребенка на качели?
Она яростно топнула ногой.
– Ты не слышишь, что я говорю?
– Это пальто достаточно теплое? Не хочу, чтобы ты подхватила простуду.
– Ладно, ты сам напросился.
– Куда ты идешь? – не выдержал он, открыв дверь, после того как Лейни ее захлопнула и, кипя гневом, пошла обратно.
– Вызвать полицию.
– И что ты им скажешь? Что твой муж беспокоится о твоем здоровье, даже если тебе на него наплевать?
– Я скажу, что извращенец в одном тренче слоняется у начальной школы. Могу добавить, что у него смешной выговор янки. Поверь, они в два счета будут здесь.
Он вернулся домой после пробежки за несколько минут до перемены в школе, накинул попавшийся под руку тренч и выбежал из дома.
Теперь он уставился на свои голые ноги, высовывавшиеся из четырехсотдолларового пальто, и виновато хихикнул.
– Эксгибиционист? Собираешься сказать им, что поймала эксгибициониста?
Он расстегнул пояс пальто и широко развел руки.
Лейни ахнула, сначала от ужаса, потом от облегчения. На нем были шорты и майка.
Дик умирал от смеха.
– Напугал тебя? Иди-ка сюда!
Он закутал в пальто их обоих и прижал Лейни к себе.
– Ты единственная, перед кем я буду обнажаться, – прорычал он ей на ухо. – Как только получу шанс!
Она вдохнула аромат его цитрусового одеколона и здорового пота.
– Я по-прежнему считаю тебя дурнем.
– И ты права. Там, где дело касается тебя и Скутера, я веду себя как человек, у которого совершенно не осталось мозгов. Боюсь, это проклятие отцовства. Тебе просто придется со мной мириться.
Мирился же он с ней, за что заслуживал ранга святого. После истории с тренчем он воздерживался от приездов в школу, но по-прежнему отслеживал каждое ее движение, чем безмерно раздражал. Кроме того, Лейни плохо себя чувствовала. Передвигалась тяжело и напоминала себе моржа. А доктор Тейлор повторял наставления и предупреждения так нудно, что ей хотелось закричать.
Вся ее досада выливалась на Дика, который выносил взрывы дурного настроения с достойной восхищения сдержанностью. Единственным, что выводило его из себя, были ее постоянные требования уехать из Арканзаса и вернуться в Нью-Йорк, где его ждал большой и сложный процесс.
– Не стоит постоянно напоминать мне о моих
– Я уже практиковал закон, когда ты еще старшеклассницей не была! – добавил он, прежде чем вернуться к бумагам.
Но Лейни рвалась в бой и не желала отступать.
– Ты обманываешь клиента. Не хочу, чтобы это было на моей совести.
Дик швырнул книгу на журнальный столик и встал. Пламя камина отражалось в глазах.
– За всю карьеру я ни разу не обманул клиента. И стараюсь, чтобы он получил самую надежную защиту.
– Ты трижды переносил дату начала заседаний! – завопила она. – Я слышала твой разговор! И какие предлоги ты изобретаешь?
– Абсолютно веские. Что моя жена должна родить и я пока не могу приехать.
– Я не твоя жена.
– Рад, что ты заговорила об этом.
Он обошел журнальный столик и приблизился к Лейни.
– Я не хочу, чтобы мой ребенок родился ублюдком.
Какое гнусное слово!
Лейни съежилась.
– Не н-называй его так!
– Это тебя волнует, верно? Между прочим, стоит поволноваться, потому что именно так будут называть его все вокруг. Ты такой доли хочешь для своего ребенка?
– Нет! Конечно, нет!
– В таком случае выходи за меня!
– Не могу, – выдавила она, ломая руки.
– Почему? Потому что твоя мать выходила замуж беременной, а потом твой отец сбежал?
Он сделал еще шаг. Голос из резкого превратился в убеждающий, нежный, но категоричный и властный.
– Это их жизнь, Лейни. Она не имеет ничего общего с нашей.
– Я с самого начала говорила, что никогда не выйду замуж. Почему ты не можешь с этим смириться?
– Не хочу.
Он снова вспылил и на этот раз не стал сдерживаться.
– Что делает мысль о замужестве такой кошмарной? Ночь за ночью мы лежим обнаженные в объятиях друг друга. Терзаем друг друга ласками, пока едва не сходим с ума от желания. И все же не прекращаем любовных игр, потому что нам чертовски хорошо вдвоем.
– Не смей говорить со мной в таком тоне!
– Почему? Потому что разговоры об этом не позволяют стать подобной теме постыдной тайной? Заставляют видеть все в истинном свете? Избавляют от шор, которые стали такой же частью тебя, как отпечатки пальцев?
Он глубоко вздохнул, но это не помогло успокоиться.
– Когда мы вместе, это чистое волшебство. Я не могу дождаться следующего раза, и, клянусь Богом, ты чувствуешь то же самое. Мы редко спорим о чем-либо, если не считать этого вопроса. Я надежен финансово. Мы оба хотим лучшего для нашего ребенка, а лучшее – это присутствие обоих родителей. Так в чем ваша проблема, мисс Маклауд? А?