Невидимка с Фэрриерс-лейн
Шрифт:
– Что значит «мы»? – едва не пискнул Джо. – Никуда я не пойду! Мне от ищеек как следует досталось после того убийства, и мне незачем с ними встречаться.
– Конечно, пойдешь, – устало ответила Грейси, заглатывая следующий кус. – Что толку, если я пойду одна? Я ведь там не была и не видела его.
– Ну и ладно, а я не пойду.
– Ну пожалуйста.
– Нет.
– Но ведь настоящий-то убийца живет как миленький, – запротестовала она.
– Не имеет значения. А теперь иди давай и не приставай
– Нет, не уйду, пока ты не пойдешь со мной, чтобы посмотреть на того нахала, и не скажешь, он тебя послал к теантеру или нет.
– Не станешь ты ходить за мной, как хвост!
– Нет, стану.
– Ну, подумай, – Слейтер уже выбился из сил. – Я ничего не буду делать. И буду ходить там, где хочу. Не имеешь права вмешиваться. Давай отчаливай!
– Нет, не пойду, пока ты не взглянешь на того типа.
– Ну что же, тебе долго придется ждать.
Он повернулся спиной и заговорил с потенциальным покупателем, делая вид, что совсем не обращает внимания на Грейси. Она опять заковыляла за ним к его прилавку, остановилась, плотно запахнув шаль, и ждала, и снова смотрела. Было холодно, и ноги у нее так закоченели, что она их не чувствовала под собой. Но Грейси решила ни за что не сдаваться и не отставать, даже если он сейчас отправится домой.
Ближе к вечеру Джо привел в порядок свой прилавок, запер на ночь товар и ушел. Грейси встрепенулась и последовала за ним. Он дважды оборачивался, видел ее и злился; несколько раз махнул рукой, чтобы отогнать ее прочь. Она скорчила физиономию в ответ, но продолжала его преследовать.
Он зашел в пивную и пробился к стойке. Грейси протолкнулась за ним сквозь толпу и нашла местечко поблизости, наслаждаясь теплом после колючего холода снаружи.
– Убирайся! – крикнул Джо, вызверившись.
С полдюжины завсегдатаев обернулись и с любопытством оглядели его, потом Грейси.
– Не уберусь, пока не посмотришь на того громилу, который убил, – упрямо повторила она и шмыгнула носом, потому что от тепла из него потекло.
– Да утихомиришься ты, наконец? – прошептал Джо. – Я же сказал, они мне не поверят, сколько тебе твердить? Напрасно только время потрачу. У тебя, что, совсем мозгов нет?
Но Грейси не стала доказывать ему обратное.
– Просто пойдем со мной и посмотрим на этого типа. Если это он, они тебе поверят.
– Да с чего бы это? – На его худом лице отразилось глубочайшее недоверие.
Но Грейси не стала говорить, будто Питт уже знает, что убил именно Харримор. Джо не поймет, зачем в таком случае нужны доказательства. Не могла она и объяснить, почему сама верит в то, что это Харримор.
– Я тебе не могу все рассказать.
– Да ты сама ничегошеньки не знаешь.
– Нет, знаю. И стану таскаться за тобой, пока ты как следует на него не посмотришь. Ищейки тебя больше не застукают,
– А ты не говори со мной через губу, противный недоросток, – зло сказал он. – Ты бы тоже испугалась, если бы у тебя было хоть две извилины в голове. Ты хоть представляешь, что эти ищейки могут с тобой сделать, если ты им не потрафишь? И они сделают, если ты скажешь, что их доказательства ни к черту не годились. Ты меня спроси об этом – я-то знаю, что почем.
– Но тебе-то ничего не надо им говорить и связываться с ними; ты только пойди посмотри и скажи мне, – заявила Грейси, уже празднуя победу. Джо отвернулся, но она потянула его за рукав. – И клянусь, я от тебя тогда отстану. А если не пойдешь, то я всюду буду таскаться за тобой!
– И ищейкам ничего не скажешь? – спросил он устало.
– Клянусь, не скажу.
– Значит, встретимся здесь в шесть вечера и пойдем вместе, и я погляжу на него. А теперь отвяжись и дай мне спокойно пропустить пинту пива.
– Я буду ждать тебя снаружи. – Грейси опять шмыгнула носом.
– Господи! Женщина! Я же сказал, что приду!
– Оно, конечно, я тебе верю…
– Тогда жди снаружи. Шмыгай там.
Грейси неохотно выбралась снова в холод и слякоть. Она терпеливо ждала в темноте, под моросящим дождем, но смотрела на дверь очень внимательно, чтобы Джо как-нибудь незаметно не улизнул. Однако через полчаса она с таким облегчением увидела его тощую фигуру и бледное лицо, словно он был ее верный друг. Грейси бросилась вперед, едва не поскользнувшись на мокрых булыжниках, потому что совсем уже не ощущала ног. Она промерзла до костей.
– Ну что, готов идти? – жадно спросила она.
Слейтер искоса и очень неодобрительно оглядел ее, и она почувствовала по тому, как упало сердце, что он не надеялся увидеть ее снова. Грейси сердито проворчала что-то, полная решимости не дать ему заметить, как она расстроилась. Их связывает только дело. Пусть думает о ней что хочет, ей это совершенно безразлично.
Они молча шли рядом по узкой дорожке; покрытые изморосью камни поблескивали, как островки света, под редкими фонарями, в тусклых кругах, светящихся под дождем, а рядом с ними по лужам шлепали и брызгали грязью колеса тачек, повозок. Время от времени из темноты выныривали экипажи и опять погружались во мрак.
– Ты что, скорее не можешь? – ворчливо спросил Джо, крепко схватил ее за руку и резко рванул за собой.
Они проходили мимо людей, сгрудившихся возле жаровен с горячими каштанами или другой едой или переминавшихся с ноги на ногу в тени подъездов.
– Надо бы сесть на омнибус, – сказала, задыхаясь, Грейси, – это в западной стороне. Он же важная шишка.
– А где он живет точно?
– В Челси, на Маркхэм-стрит.
– Тогда нам надо на поезд.