Невидимые узы
Шрифт:
– Хорошо, Делестран, действуйте, как сочтете нужным, но не прекращайте активных действий по делу об исчезновениях. Я знаю, что за последние недели вы сделали все возможное, но сдаваться нельзя. – Гэю сопровождал каждый слог почти болезненным кивком.
– Признаюсь, патрон, мы не знаем, где искать. Внешние факторы изучены, семьи и соседи тщательно опрошены, прослушка ничего не дает, описания разосланы… Можно разве что повторить все мероприятия.
– Но это ненормально! Все женщины были замужем, вели здоровый образ жизни, любили и были любимы – ничего общего с тем, к чему мы привыкли в подобных случаях. Что могло
Необходимы подготовка, с позволения сказать, логистика, деньги, помощь извне… А они как будто улетучились.
– Согласен, меня это тоже заинтриговало. Положительный момент один: не найдены тела.
– Да, но семьи чудовищно страдают. Я ставлю себя на место мужей и не нахожу слов, чтобы выразить свои чувства. У двух женщин есть дети! Вообразите их драму! Мы предполагаем, что все вели двойную жизнь, но… сразу три женщины? Нет, невозможно… Есть кое-что еще, и мне это не нравится.
Все молчали, напряженно размышляя. Клер внимательно следила за диалогом.
– Простите, что вмешиваюсь, но я, кажется, сумею вам помочь.
Заинтригованные сыщики одновременно повернули голову, со сдержанным удивлением, но без агрессии.
– Мы слушаем, госпожа Рибо.
– Я никоим образом не хочу вмешиваться в ваши дела, но, судя по тому, что я услышала, семьи в смятении. Я готова предложить им свои услуги, оказать психологическую поддержку, пройти вместе с ними через испытания, пока вы будете искать их матерей.
Полицейские на мгновение замерли. Делестран смотрел скептически, комиссар же нашел эту идею интересной.
– А почему нет… Как вы намерены действовать, госпожа Рибо? Вызовете мужей сюда?
– Это было бы слишком жестоко. Для начала я свяжусь с ними по телефону, предложу свои услуги и объясню, чем могу быть полезна. Им решать, встречаться со мной или нет.
– И, если они согласятся, это произойдет…
– Не обязательно здесь. Будет разумнее встретиться у них дома, чтобы не усугублять стресс.
– Не вижу препятствий. Что скажете, Делестран?
– Согласен.
– Ну так дайте нашему психологу телефоны всех мужей, пусть она сама с ними договорится. Что вы запланировали, Делестран?
Майор знал, что патрон обязательно задаст этот вопрос, и был заранее готов к ответу.
– Мы возобновим опрос соседей, одного за другим. Постараемся больше узнать о привычках этих женщин, чтобы точнее определить время и место исчезновения. Поговорим со всеми, кого встретим на маршруте, предъявим фотографии, а там посмотрим.
– С кого начнете?
– Самый простой вариант – мадам Бельфон. Она не вернулась после занятий фитнесом в конце дня. Собираемся повторить ее путь от спортзала на улице Клиши до дома на улице д’Омаль. Она ходила пешком, дорога занимала десять минут.
– Тревогу поднял муж?
– Да, когда вернулся с работы около девяти вечера.
– Он управляет импортно-экспортной компанией в Сент-Уане?
– Совершенно верно.
– Сколько лет детям?
– Восемь и десять.
– Ах да, за ними присматривает девушка-литовка, работающая «за стол и кров»… Странно, что встревожилась не она.
– Мы ее опрашивали; она сказала, что иногда госпожа Бельфон не сразу возвращалась домой, задерживалась с подругами – они заходили выпить.
–
– Завтра прогуляемся по парку Монсо с фотографией госпожи Лакруа.
– Любопытно, что она отправилась на пробежку во время перерыва на обед и не вернулась… Работала в отделе кадров филиала Генерального общества по защите окружающей среды, так? Это далеко от парка?
– Не очень. Десять минут, если спускаться по улице де Курсель.
– Она исчезла последней? Когда?
– Второго апреля, четыре дня назад. С другими будет сложнее. Сами знаете, какая у большинства наших сограждан короткая память. Элеонор Бельфон исчезла двадцать третьего марта, Селин Пивто – пятнадцатого, с нее все началось.
– Это и вызывает беспокойство! Объяснение обязательно должно быть. Три женщины, просто дьявольщина какая-то! Они ведь не маргиналки…
Клер Рибо слушала рассуждения полицейских, а они не замечали, как изменилось выражение ее глаз. Она смотрела очень сосредоточенно, нахмурив брови, ее зрачки сузились до предела. Разгадать этот взгляд было так же непросто, как непроницаемый кошачий; он выражал то ли неодобрение, то ли досаду, то ли огорчение.
Танги Гэю заметил это и спохватился, только когда внезапно наступила короткая гнетущая пауза.
– Что-то не так, Клер?
Она вышла из задумчивости и медленно опустила веки. «Взмах ресницами, психологический трюк», – подумал Гэю.
– Всё в порядке, я просто размышляла.
У нее была странная манера отвечать на вопросы – ответ подразумевал новый вопрос, от которого удерживал отстраненный тон.
– Ну что же, в таком случае… Делестран, представьте госпожу Рибо членам группы, а заодно дайте ей телефоны родственников пропавших женщин.
Они шли бок о бок по длинному центральному коридору. Неуклюжий на вид Делестран был похож на папу-медведя, а Клер – на шустрого любопытного медвежонка, жаждущего познакомиться с новым миром. Майор большой ручищей указал на вход в свою «берлогу», пригласил психолога присесть, а сам отправился искать в окрестностях свое «войско».
Клер Рибо успела осмотреться, задерживая взгляд на всем, что выбивалось из традиционной обстановки подобных мест. На стенах не было ни плакатов, подчеркивающих «брутальную» атмосферу, ни взятых во время задержаний трофеев, которые выставляют напоказ со сдержанной гордостью. Белая краска на стенах местами потрескалась, сильнее всего – у самого потолка. Вокруг письменного стола, на застекленном стеллаже, расположились толстые красные тома, расставленные по годам выпуска. Клер склонила голову к плечу и прочла на корешках: «Уголовный кодекс», «Уголовно-процессуальный кодекс»… Чуть дальше возвышался внушительный современный шкаф с распахнутыми дверцами, в котором хранились толстые папки. Рядом разместился старый металлический сейф с облупившейся краской, давший приют какому-то цветку, укоренившемуся в глиняных шариках дренажа. Внимание Клер привлек стол: на рабочей поверхности расположился старый кожаный бювар [19]
19
Бюв ар – кожаный переплет с вложенными в него листами промокательной бумаги.
Конец ознакомительного фрагмента.