Невидимые знаки
Шрифт:
Наши поиски могут занять всего несколько дней... но несколько дней будут слишком длинными, когда мы уже были голодны и обезвожены, не имея навыков в поисках пищи или воды.
Заткнись.
Я с трудом сглотнул, подавив эти бесполезные мысли.
Коннор сжал свою сестру.
— Ты просто уснула и проснулась. Не каждый попадает в вечный сон, Пип. — Он убрал волосы, прилипшие к ее щекам. — Рано или поздно, я лягу спать. Эстель и Гэллоуэй тоже. Тебе не стоит пугаться,
Пиппа шмыгнула носом.
— Но что, если ты не проснешься? Я буду совсем одна. Я не хочу быть совсем одна. Я хочу домой!
Коннор посмотрел на меня с просьбой о помощи.
Я развел руками. У меня не было опыта в детской психологии. Я не знал, что несовершеннолетние думали о смерти.
Однако Эстель спасла меня еще раз.
Наклонившись, она взяла два рюкзака и накинула их на плечи, в то же время держась за ребра.
— Как насчет того, чтобы выбраться из этого темного места и насладиться солнцем? Хотите побывать на пляже? Мы можем устроить пикник и посмотреть, можем ли мы разыскать какие-нибудь лодки.
Господи, она была потрясающей.
Она была естественной и такой настоящей, что даже я хотел пойти на пляж.
Мой взгляд снова сфокусировался на ее губах. Они были пухлыми и розовыми, действую на меня лучше любого болеутоляющего. Если бы мог просто смотреть на нее, я мог бы забыть о дискомфорте и нашем дерьмовом положении. Если бы я мог поговорить с ней, познакомиться, позволить ей увидеть, что я не был ублюдком, которым притворялся... Я мог бы выжить в этом месте.
Коннор поцеловал Пиппу в щеку.
— Звучит здорово, да? Прекрасное начало отпуска.
Пиппа залилась слезами.
— Я не хочу отпуска. Я хочу, чтобы мама с папой были рядом!
Коннор бросил свои вещи, обнимая ее.
— Я знаю. Я тоже. Но мы есть друг у друга. И я тебя не оставлю.
Сколько лет этому парню?
Его способность сдерживать свои страдания и поддерживать сестру поразила меня. Эстель, кстати, тоже, ее глаза затуманились, и гордость засияла на лице. Она посмотрела на двоих детей, словно желая, чтобы кто-то обнял ее так же, и прошептал слова утешения.
Иди сюда, я сделаю это.
Я бы с удовольствием обнял ее, погладил, поцеловал, пока она не забыла, где мы.
Но об этом не могло быть и речи, и я не мог сделать хуже, сказав ей, насколько она привлекала меня. Мы были здесь взрослыми. Мы должны подавать пример.
Эстель, оставив брата с сестрой разговаривать, подошла ко мне. Ее кожа побледнела от боли.
— Ты в порядке?
— А ты в порядке?
— Нормально. — Она выглядела так, будто хотела сказать что-то еще, но остановилась. Указав головой в сторону тропинка, куда они ходили с Коннором, она сказала:
— Я думаю, что нам лучше перебраться на пляж. Так люди смогут нас увидеть.
—
— Ты не можешь этого делать. — Ее глаза сузились. — Мы должны сохранять спокойствие. Бог знает, как долго скудные запасы, которые мы нашли в вертолете, будут поддерживать нас в живых. Нам не нужны слезы и стресс, сжигающий калории. Понял?
Я отсалютовал ей.
Она была права, но черт, если меня не взбесило то, что это она должна напоминать мне об этом.
Снова.
Почему я был таким уродом?
Я зарычал:
— Я должен быть тем, кто заботится обо всем, исследует остров и...
— Почему? Потому что ты мужчина и веришь в сексизм? — Она закатила глаза. — Сохрани до того случая, когда это действительно будет иметь значение.
Обхватив себя руками, она сделала несколько шагов назад.
— Я собираюсь отнести это на пляж. Я вернусь за тобой. — Ее взгляд упал на мою ногу. — Я найду какую-нибудь палку для того, чтобы зафиксировать твою лодыжку, как я сделал с запястьем Коннора.
Я сжал зубы.
— Не беспокойся обо мне. Я сам найду ее.
— Ага, конечно. Ты едва можешь шевелиться. — Она холодно рассмеялась. — Что ж, удачи, можешь доказывать, что тебе не нужны другие для помощи, пока я отнесу это и уведу детей. У тебя будет около получаса, прежде чем я вернусь. И когда я это сделаю, будь готов проявить немного благодарности и перестать быть высокомерной задницей.
Она снова ушла, постепенно исчезая в зеленой дымке и густой листве. Каждый дюйм меня хотел последовать за ней, прижать ее к дереву и показать, насколько я благодарен за то, что она здесь. Я бы использовал пальцы, язык и...
Я застонал, когда мой член снова затвердел.
В чем, черт возьми, моя проблема? Я не мог этого сделать с ней. И у меня не было энергии, чтобы тратить ее на похоть. Она предложила помощь. Вот и все. Да, я не мог ходить. Ох, блядь. Если бы я хотел показать ей, насколько благодарен, я должен перестать быть хреном.
Она позвала:
— Коннор, Пиппа. Пошли!
Дети схватили оставшиеся разбросанные предметы на земле и бросились догонять ее. Коннор оглянулся.
— Ты идешь?
Я улыбнулся, хотя мне хотелось ругаться.
— Ага. Прямо за тобой.
— Круто. — Взяв сестру за руку, он исчез.
В момент, когда они ушли, все эмоции, которые я сдерживал последние несколько лет, накрыли меня. Ненависть, одиночество, сожаление, и больше всего... ужас.
Я не мог справиться сам.
Я не мог помочь другим.
Я не был хорош для общества, и общество бросило меня. У меня никого не было.
Нет, это неправда.
У меня было три бесценных человека, которые превратились из незнакомцев в целый мир.