Невидимый мир
Шрифт:
Излишняя родительская опека (о, Ивик прекрасно знала, что это такое!) иногда даже стимулирует Огонь, воображение, фантазию - ребенок привыкает к тому, что в этом мире ему ничего не позволяют делать и решать, уходит в другой мир. Но все это до определенного предела. И только в детстве, наверное.
Потом Огонь гаснет необратимо.
Может, его в армию отправить? Ивик с минуту размышляла над этой идеей. Идея нравилась ей все больше. После разных экспериментов в стране лет пять назад снова начали регулярный призыв. Илья, конечно, в армию не стремится, а папаша сделает все, чтобы его отмазать. Уже сделал, собственно. Липовые справки, взятки. Но - папаша недоволен поведением Ильи. Внушить идею, что "армия сделает из него мужика", и что послужить в какой-нибудь приличной части, по договоренности - вовсе невредно... Да, это можно сделать. Заодно парень вылезет из-под родительского крылышка.
Надо подумать будет.
"...параллельные миры. А между ними - пространство, междумирье. И там действует магия, там можно творить усилием воли все, что хочешь. И много веков идет война..."
Ивик вздрогнула. Она поспешно подключилась к винту Жениного компьютера и теперь видела текст, выведенный на собственный экран - текст нового очередного письма от этого идиота-поклонника.
Кельм был прав! Он вчера велел ей наблюдать за этим поклонником Жени, Ивик лишь плечами пожала тогда. Понаблюдать, конечно, можно, но... парень слишком уж банален. И вот теперь...
"... между двумя мирами. Назовем один из миров, например, Красным, а второй - Серебряным. Эта война давно всем надоела хуже горькой редьки, но она не прекращается. В Красном мире господствует церковь, как в средние века - преследования еретиков, но только на современный лад, концлагеря, тюрьмы..."
– - Шендак, - прошептала Ивик.
Этот парень называл себя Дамиэль - идиотский ник, эльфийско-девочковый, даже Женю от него коробило. Он восхищался стихами Жени, ее историями. Робко признавался, что и сам пописывает. Присылал ей кое-как состряпанные вирши, совершенно безграмотные, зато явно написанные с большим вдохновением и по велению свыше. А вот сегодня он вдруг начал излагать идею романа, которую давно уже вынашивает...
Шендак! Но если это провокация - то что она значит? Дарайцы тоже не станут нарушать конспирацию. И дарайцы, и дейтрины согласны в том, что земляне ничего не должны знать о Медиане.
Но этот Дамиэль пока ничего и не выдает. Сюжет романа. Правда, этот сюжет отличается от его обычных сочинений - слишком нетривиальный. Но Женя примет это за неожиданный выплеск таланта...
Ивик напряженно размышляла. Женя тем временем закрыла письмо. Взяла телефонную трубку, набрала номер.
– - Да. Когда к вам можно подойти? Да, хорошо, завтра меня устраивает.
Ивик вздохнула. Женя нашла новую работу. Ее берут администратором в офис столичной компании "Синий цвет". С утра Ивик проверила эту фирму - все чисто, невозможно предположить дарайский след. И зарплату обещают очень, очень хорошую. Такую, что Женя через пару месяцев снимет себе отдельную квартиру. И в то же время это не продавать душу, как Жаров, не поганить свои вещи в угоду рынку. Женя и сейчас работает, но за гроши. А от достатка огонь сам по себе не исчезает. То есть все хорошо. Надо надеяться, все будет прекрасно. И пронаблюдать.
В прихожей щелкнула задвижка, сердце тревожно стукнуло, но через секунду Ивик заулыбалась - это вернулся Кельм.
– - Ты рано сегодня.
– - А знаешь что? Я вот подумал - мы с тобой живем не где-нибудь, а в Питере. А мы хоть раз по городу гуляли? Давай, а? Вместо тренировки - если бы ты была здорова, все равно ведь сделала бы перерыв. Такая погода хорошая сегодня...
– - Да я-то с удовольствием! Как там Вася?
– - Пока жив, к сожалению. Знаешь, что я сделал, между прочим? Устроился к нему в редакцию. У них там вакансия охранника освободилась.
– - Да ты что?! Ну ты даешь!
– - Да, за Васей придется понаблюдать еще. Жаль. Вот кого бы я с большим удовольствием ликвидировал.
– - Да и я тоже, - сказала Ивик медленно, вспомнив омерзительную вонь из Васиного рта. Почему-то именно это сейчас лезло в голову. Кельм подсел к ней ближе, обнял за плечи.
– - Я его убью, - пообещал он. Ивик замерла в потоках тепла. Как хорошо. Какое счастье...
– - Пойдем погуляем... куда - на Неву?
– спросила она.
Небо затянуло тучами, и все равно Питер был прекрасен. Под ногами хлюпало, и снег, покрывающий гранитные парапеты, перила мостов, фонари, был мокрый - бери на варежку и лепи. И тепло, никакого ледяного ветра, пронизывающего тело под курткой. Ивик не любила здешнюю зиму. В Дейтросе она жила на Севере, привыкла к морозам, но здесь, в Питере, хуже, чем мороз, здесь зимой просто невыносимо.
Сейчас, однако, потеплело, словно местный климат решил дать своим несчастным подданным передышку. И народ понемногу выполз из домов в этот теплый субботний вечер. Народу было много, и это радовало Ивик. В толпе они шли незамеченными. И много вокруг было таких парочек, счастливых или ссорящихся, сияющих, целующихся в сторонке. Когда вышли на набережную Фонтанки, Кельм обнял Ивик за плечи.
Где-то далеко, за рекой и за домами, проплыл круглый синий купол Троицкого собора. Они вышли к мосту, постояли немного, глядя в темную воду. Перешли на другую сторону, где изгибался уже Крюков канал, и за этим крутым темным изгибом виднелись три праздничные голубоватые, с золотыми куполами, башни Никольского собора. Медленно двинулись вдоль канала. Говорили почти не переставая, но Ивик потом не могла вспомнить - о чем.
– - Вот ведь люди, строили, создавали. Уму непостижимо, какая красота! И как давно все это стоит уже.
– - Да, - отвечала она, - просто удивительно. Мы-то не привыкли. А ведь на старом Дейтросе тоже были города, старше этого, тысячелетние. И на километры - такая вот архитектура, лучше даже... А знаешь, мне так удивительно, что я вот это все вижу. Я ведь простая совсем девчонка, выросла в небольшом городке, в Шим-Варте, потом попала в гэйны, потом вот в разведку. И... ведь это нашим вот так просто не рассказать.
– - Есть же туризм, поездки. Мало, правда, но уже есть. Опасно это. Если бы не дорши...
– - А, доршей бояться - в Медиану не ходить, что ли, совсем! Мы все равно выходим иногда с семьей, с детьми - мало ли что, каждый раз по тверди добираться - замучаешься.
Ивик подумала, как было бы хорошо привести сюда Марка. Как он восхищался бы этим городом! Порадовался бы. А что, может, как-нибудь и рискнуть...
Крюков канал тянулся вдаль, прямой, как стрелка. Ивик перчаткой сгребла мокрый снег с одного из каменных столбиков ограждения. Слепила снежок, бросила, ком тяжело плюхнулся в темную воду.