Невинная грешница
Шрифт:
— Конор? — недоумевая спросил он, просматривая их.
— Нет.
Он вгляделся более внимательно. Что-то не то. Ребенок, такой же темненький, как Кон, с глазами Кетлин, но… Почуяв неладное, он тут же стал рисовать себе ужасные картины. Другой мужчина в ее жизни? Кто-то, кого она так любила, что родила ребенка? Боже! Он этого не вынесет…
— Кто? — проскрежетал он.
Она сморщилась, ломая пальцы.
— Кайран. — Последовала долгая пауза, в течение которой тревога все сильнее сдавливала ему горло. — Мой первый
Сковывавшее его напряжение отпустило. Ребенок, которого она потеряла, когда была замужем за Гарри. Его голос выражал сочувствие:
— Значит, ребенок Гарри…
— Нет.
Она трясла головой, будто не могла больше вымолвить ни слова, ленточки у нее в волосах распустились, придавая ей вид растрепанной девчушки. Она обхватила себя руками, как будто ее мучила невыносимая боль.
У него потемнело в глазах. Она должна была сказать ему!
— Я требую ответа, — мрачно проговорил он. — Считаю, что имею право знать.
Кет выпрямилась и утерла кулаком слезы.
— Я встретила одного человека.
— Когда?
— Когда переехала в Лондон, — глухим голосом сказала она. — Я оказалась одна, у меня почти не было денег.
Лоркан пришел в ужас, представив себе, как она голодала, бедняжка…
— И… что тогда? — спросил он с беспокойством.
— Я не занялась проституцией, если ты об этом!
Лоркан покраснел.
— Мне удалось найти место судомойки в отеле. Это было ужасно.
Игнорируя ее печальный тон, он продолжал свой допрос.
— И ты кого-то повстречала?
— Официанта. Он… был очень добр со мной. Он… Я думала, он очень добрый и заботливый… а оказалось не так.
— Ты влюбилась, — констатировал Лоркан, с болью произнося каждое слово.
— Я так считала. Мне очень хотелось, чтобы меня любил хоть кто-нибудь, — призналась она тоненьким голоском.
Лоркан заскрежетал зубами. Типичный случай. Ей понадобилась любовь, и она обманулась, решив, будто нашла ее. Возможно, она всегда гонялась за какой-то иллюзией. И может быть, с растущим ужасом подумал он, любовь к нему, о которой она заявила, тоже ненастоящая.
Лоркан ничего не говорил, просто пристально смотрел на нее. Через мгновенье она снова пришла в себя.
— Вскоре я узнала, — сдавленным голосом сказала она, — что беременна.
— И он, наверно, тебя бросил, — фыркнул Лоркан.
— Нет. Он был в восторге, сказал, что мы должны как можно скорее пожениться.
Лоркан чувствовал, как у него холодеет сердце.
— И как? Поженились?
— Ну да. Вспомни, я же думала, что он меня любит, — жалобно сказала она.
Лоркан резко вздохнул. Итак, она уже дважды побывала замужем! Двое мужчин занимались любовью с ней, брали в свою постель, ласкали ее прекрасное тело и называли его своим. Обладали им, сколько хотели!
Миллион злых вопросов готовы были сорваться с его губ. Каково было с этим мужчиной? Он кричал, дрожал, были у тебя с ним повторные оргазмы, ты прятала голову у него на плече, вздыхала, шептала, как его любишь?..
Своим откровением она растоптала ему душу. Двоим мужчинам родила по ребенку, принеся им высший дар, на какой только способна женщина.
Не стоило удивляться. Он всегда знал, что она любвеобильна. Слишком влюбчива. Чего стоят ее теперешние нежные излияния, когда любовь она испытывает и к зайцам, и к раненым птицам, и к каждому несостоятельному официанту?
Кетлин не знала, что такое любовь. Ее слова ничего не стоили.
— Что было дальше? — холодно спросил Лоркан. — С чего ему было жениться, если он не испытывал к тебе привязанности?
Она зажмурилась, будто он ее ударил.
— С того, что он был ливийцем. Возникли неприятности в связи с его документами…
— Он женился на тебе, чтобы получить вид на жительство? — резко спросил Лоркан.
— Почти наверняка.
Кетлин опустила голову. Волосы выскользнули из-под ленточек и, рассыпавшись, почти скрыли ее несчастное лицо.
— Итак? — нетерпеливо поторопил он.
У нее снова покатились из глаз слезы. Лоркан смотрел, запрещая себе жалеть ее, из собственного опыта зная, чем это должно было кончиться: ребенка похитили, мужа она больше не видела.
Он устало повернулся, собираясь уходить.
— Дослушай меня! — всхлипнула она.
— Ни к чему это. И так ясно. Когда ему отказали в разрешении на жительство, он похитил твоего ребенка и увез к себе домой.
— Неужели это не трогает твоего сердца? — пролепетала она, пораженная его бесчувственным тоном. — Моему ребенку было всего девять месяцев от роду! Я была вне себя от горя! — с жалким видом вскрикнула она.
Лоркан плотно сжал челюсти, стараясь подавить сочувствие, зарождавшееся в его душе. Непрошеные воспоминания о женщинах, его первых подзащитных на процессах о международных похищениях, роились у него в голове. Их жизни были сломаны утратой ребенка или детей, и ему приходилось держать себя в руках, чтобы не расчувствоваться, сохранить ясность мышления и профессионализм.
— Я имел дело с многими такими случаями, — сказал он, пожимая плечами.
Кетлин ахнула.
— Но речь идет о моем ребенке!
Лоркан беспощадно сверлил ее глазами.
— Ты получила развод? — спросил он сдавленным голосом.
У нее по лицу текли слезы, глаза ярко блестели.
— Не пришлось, — дрогнувшим голосом сказала она. — Я получила извещение французского консульства в Ливии, что муж и ребенок погибли в дорожной катастрофе. Контактного адреса не дали, но приложили фотографии. Одна из них у меня вот здесь, — хрипло произнесла она, с любовью прикасаясь рукой к серебряному медальону. — Сегодня был бы день рождения Кайрана. И впервые я забыла об этом! — простонала она и снова разрыдалась.