Невинная оговорка
Шрифт:
меня. Я раскладывала столовые приборы с характерным звуком в разделитель. Мне пришлось
сосредоточиться, чтобы ничего не перепутать. Финн производил много шума, пытаясь расставить
сковородки.
– Твоя кухня в Коннектикуте случайно не была вдвое больше? – спросила я.
– Как ты догадалась? – он вздохнул, доставая массивную чёрную сковородку. – Что это,
чёрт возьми, такое? Могу я прожить без этого?
– Чугунная сковородка,– сказала я. – Зачем она тебе, если ты даже не знаешь для чего она?
Он согнул руку со сковородкой,
– Чёрт возьми, мне даже не нужен тренажёрный зал, пока у меня есть такая сковорода.
– Сковородки прокачивают фриттату [Фриттата – итальянский омлет с начинкой из сыра,
овощей или мяса], а не фигуру, – я сказала слово “фигуру” кокетливо. Подходящее слово.
– Фри – что?
Я зажмурила глаза от смеха. Его нахмуренные брови заставили меня сложиться пополам.
– Я серьёзно,– сказал он.
– Я знаю,– ответила задыхаясь. – Поэтому мне так смешно,– я указала на комнату у меня за
спиной. – Там есть коробка с надписью подаренное, если хочешь, можешь положить её туда.
Он посмотрел туда мельком, но оставил сковородку там, где она была.
– Спасибо, но так как ты прервала мою тренировку, думаю мне надо наверстать
упущенное.
Я улыбнулась, и в последовавшей тишине, подумала о руках Финна. Как бы они
ощущались на женщине. Как бы они ощущались на мне. Это так приятно, когда тебя обнимают. Я
бы хотела, чтобы Натан постучал в дверь. Забрал меня домой. Обнял меня. Занялся со мной
любовью. Вспомнив о его клятве, я почувствовала теплоту. И, возможно, чувство вины, что было
для меня не характерно. Я никогда не была большим приверженцем чувства вины или сожаления.
35
Я вспомнила недавний разговор, который состоялся у нас с Натаном летом. Моя подруга
призналась за бокалом вина, что у неё были сомнения по поводу её жениха. Я пришла домой,
включила прикроватную лампу и всё рассказала Натану.
– Она всё равно выйдет за него? – спросил он.
– Думаю, да. Из–за чувства вины, по крайней мере.
– Ты бы не стала выходить за меня замуж, если бы у тебя были сомнения,– сказал он.
– Я надеюсь, ты тоже.
– Возможно, нет. Хотя, не знаю. У меня их никогда не было,– он сел повыше у изголовья
кровати, его взгляд был сонным, но увлечённым. – И чувство вины это единственное, почему
она останется со своим женихом. Как это ужасно. Представь, чтобы было, если бы никто не
испытывал чувства вины. Мы были бы свободны от наших демонов.
– Без чувства вины, не было бы и угрызений совести,– сказала я. – Конечно, мы все были
бы
жили, если у людей не было причин дважды подумать о том, как они поступают с другими.
– Всё верно, но чисто гипотетически, если бы общество научилось справляться с
чувством вины, наше существование стало бы лучше. Ты так не думаешь?
– Мне нужен пример.
Он на мгновение задумался.
– Возьмём твою подругу. Если бы её не мучало чувство вины по поводу отмены свадьбы
за неделю до церемонии, она бы уберегла себя от множества страданий. Да, это будет
ужасно. Люди бронируют авиабилеты и номера в отелях, и обе стороны вкладывают в это
много денег. Но в данном случае, случится следующее – они вернутся из медового месяца, и
реальность их настигнет. Может быть, сразу они этого не осознают. Может у них даже
появится ребёнок или даже два. Через десять лет они разведутся, разорвав семью на части, сражаясь зубами и когтями, пережитый стресс заберёт годы их жизни.
Я кивала, соглашаясь со всем, что он говорил. Натан не только умный, но и
эмоционально развит. Я люблю это в нём.
– Или останутся вместе и будут плохим примером для детей,– сказала я, подумав о
моих родителях. – Но я думаю то, о чём ты говоришь, это чувство стыда. Ей будет стыдно
отменять свадьбу, от того как это будет выглядеть, и сколько это каждому будет стоить.
Она не обязательно будет сожалеть.
–Что насчёт тебя? – спросил он. – Ты утверждаешь, что никогда не испытываешь
чувства вины.
Я нахмурилась на него.
– И представь, что остальные люди были бы как я.
– Ужас,– он потянулся ко мне и повалил меня на кровать для поцелуя. – Реально
внушает страх.
Я погладила его по щеке.
– Я хочу больше походить на тебя.
– А какой я? – прошептал он.