Невинная овечка для волка
Шрифт:
– Смотри на меня, – мой голос полный безумного звериного рычания. – Хочу видеть твои глаза, – чуть сбавив тон добавляю я. И эта заноза слушается.
Не могу оторвать взгляда от того, как плавно колышется грудь, обхватываю ее талию. Охуеть какая она маленькая, стройная. Пальцы сходятся.
Она робко двигает бедрами, выписывает на мне восьмерки. Мне мало. Только сильнее дразнит.
Хочу глубже, ярче. Нужна вся она без остатка.
Приподнимаю ее и опускаю на себя. Пульс ускоряется, она смотрит на меня огромными глазами с расширенными черными зрачками. Я как в глубокий колодец проваливаюсь в них, яростно толкаясь в нее.
Тесно до ломоты в яйцах. Жарко до бешеного пульса. Не выдержав такого натиска, она подается вперед.
Ловлю сосок губами, перекатываю во рту. Она стонет, прогибается, подставляя грудь моим жадным губам.
Сжимаю попу, насаживая ее на себя. Хочу взять до конца. Целиком. Она моя только сегодня.
Всего лишь раз!
Черт! Как же мало!
Женя вскрикивает, нежные стенки сжимают меня пульсацией.
Держаться! Нельзя кончать в нее. Но черт возьми, как же хочется заполнить ее до отказа. Пометить.
Женя затихает и мешком падает на мою грудь. Чувствую неладное, беру за подбородок и приподнимаю. Глаза плотно закрыты.
– Жень, – тихонько бью по щекам, не реагирует, голова безвольно падает назад.
Она хоть жива?
Твою мать!
Глава 12
Аккуратно кладу Женю на спину. Такая молоденькая, хорошенькая. Неужели я ее убил? Трахом?
Твою мать!
У самого так пульс частит, что не слышу ее. Грохот стоит в ушах.
Прикладываюсь ухом к груди. Фух, дышит.
Первый раз, да еще мои чертовы феромоны заставили ее все чувствовать в десятки раз сильнее.
Бедненькая. Поправляю юбочку и с трудом усмиряю стояк.
До того, чтобы кончить, оставалось пару секунд.
Это она получается от оргазма потеряла сознание? С сожалением надеваю на нее пиджак, от греха подальше прячу излюбленные мной сиськи. Соски до сих пор соблазнительно торчат, так и манят прикоснуться.
Беру ее на руки и уношу.
По дороге мне встретилась моя стая. Бесполезная, как оказалась охрана.
Один сбрасывает с себя девку, другие уже, видимо, закончили. Волчицы в разных позах валяются на траве.
Хорошо, что Женя это все не видит. Не хотел ведь участвовать в этой вакханалии. Само как-то вышло.
– Супер вы меня охраняли.
– Простите, Альфа, но тут лунное затмение…
– Мозговое скорее.
– И еще девочка ваша так стонала на весь лес. Мы же не железные, ну?
– А что это с ней?
– Затрахал наш вожак ее. Не видишь, что ли? – волчица встает и поправляет черные, растрепанные кудри.
– Милена, – зыркаю на свою служанку, надевающую трусы.
Дерзкая стала. Раньше даже глаз не поднимала, что не скажешь: да мой господин. А сейчас распоясалась. Давно надо было ее выгнать, сразу после того, как сорвала дочери свадьбу и переспала с ее женихом. Да все руки не доходили и просила она слёзно, чтобы с любимым рядом побыть. Поухаживать, когда изгнанный ему физиономию раскрасил.
– Почесать пришла одно место? А как же Лейс и это твоё, – передразниваю ее, – прошу вас, господин, позвольте поухаживать за умирающим.
Она пунцовеет от гнева.
– Лейс без сознания. А я здесь ни при чем. Это все Луна. Да и вы… – стреляю в неё взглядом.
– Завтра же выкинь эту тварь из стаи, – обращаюсь к оборотню.
– Господин! – она падает передо мной на колени.
– Простите, прошу.
– Да убери ты ее! – Вася, первогодок, отводит ее, и похотливым взглядом смотрит на ножки Жени.
– Выколю на хрен! Будешь пялиться.
Обхожу его. За мной идет стая.
– Где Герман?
– Так это. Как вы велели. С Ингой этой. Сторожит, чтобы никто не попортил вашу невесту, – а сам мысленно снимает с Жени чулки, целует ножки все выше. Я бы сам с удовольствием снял ненужные тряпки, провел языком до самого сокровенного местечка, наблюдая как плавится серая раскалённая сталь ее глаз, а потом бы…
Черт! Хочу ее. Не могу. Хоть волком вой.
Трясу головой. Все! Хватит. Побалагурил и пора приходить в себя.
– Василий, кастрирую! – перехватив Женю, одергиваю юбочку ниже, пока еще вся стая целая. А то убить их хочется за распущенность.
– За что?
– Мечтать меньше будешь!
– И где, ты говоришь, Герман и Инга.
– Так это. В замке. Наверное. Альфа, так свадьбы не будет?
– Чушь не городи. Будет, конечно.
– А как же место силы? – он догоняет меня. – Оно же решило, что эта, – кивает на Женю, – ваша пара.
– Бред! Человек не может быть парой Альфы. Это незаконно.
– Но был же свет вокруг вас…
– Подглядывал?
– Нет, Альфа! Как я мог? Мы неподалеку были. Его издалека видно.
– Предупреди, чтобы знахарку разбудили. Она умеет людей лечить?
– Да. Это моя мама. Она медицинский закончила с красным дипломом. А лечить оборотней ее бабушка учила. Так давайте, – он чешет висок, – я ей сам займусь.
Займется он! Размечтался сопляк!
– Вам по статусе не положено, – тянет свои ручонки к Жене. Откусить их хочется и рычать на него: мое, не трогай.
– Я сам решу, что положено, а что нет. У меня, пока побудет. Утром отвезу ее к врачу.
Добираемся до комнаты. Укладываю ее на кровать. Женя так и не приходит в себя. Пока нет знахарки, приношу тазик с губкой. Снимаю изодранные колготки. И протираю ранки.
Такие красивые, длинные ножки. Щиколотки узкие, двумя пальцами обхватить можно, все в красных полосах. Жалко.
Как себя лечить в волчьем обличии я знаю. Мы как собаки, зализываем раны. Быстро все проходит. Может и на ней сработает?