Невинная овечка для волка
Шрифт:
Кровать под его весом прогнулась. Я в страхе поползла, бросая взгляд на валяющуюся сумочку.
Сумею я добраться до нее быстрее него? Ответ на этот вопрос я не узнаю.
Он потянул меня к себе, от чего меховая юбка скаталась на поясе. С усмешкой, растолкал мои ноги в стороны и встал между ними, толкнулся бедрами вперед.
– Помогите! – завопила я, чувствуя как между ног угрожающе упирается твердая плоть. Меня окатило жаром и тут же бросила в холод.
Замахнулась, чтобы расцарапать ему лицо, но он завернул мои руки за спину и навалился всем телом.
– Тебе это не понадобится, – сдернул бант с шеи и сжал в кулаке. Послышался треск камеры. Второй раз он курочит мою технику, но меня это слабо волнует. Больше то, что он собирается со мной делать.
В последнюю очередь я мечтала, чтобы моим первым мужчиной стал мой враг.
Он снял очки и наклонился. Я перестала трепыхаться.
Вокруг черного зрачка пылает рубинового цвета радужка, переливается красками. Линзы? Или это настоящий цвет глаз? Может, поэтому он носит очки?
– Такую красивую шейку не стоит скрывать, – его рука в перчатке ползет по шее, обвивает как змея. А голос глубокий с хрипотцой отдается вибрацией.
Я дрожу, под его руками как струна. Не понимаю себя. Нужно сопротивляться, отбиваться от него, пока не случилось непоправимое.
Виктор наклоняется ближе. Красная радужка почти скрылась в черноте зрачка, куда меня затягивает как в омут. Линия рта изогнута, нижняя губа пухлая. В нос заползает дурманящий аромат. Не могу определить из чего состоит его парфюм. Волнующий, возбуждающий.
Я не могу сосредоточиться. Мысли медленно плывут в розовом тумане. Все мое внимание приковано к приближающемуся рту.
Я чувствую его дыхание на покалывающих губах.
Он грубо проникает языком в меня, отпуская шею и сжимая бедра, толкается твердой выпуклостью, скользит по прозрачным трусам.
Он меня целует. Лапает! Он враг, человек, испортивший мне жизнь. Я должна сопротивляться, брыкаться, отплевываться от омерзения, а вместо этого меня штормит от бури ощущений. Приближения чего-то неподвластного, как сама стихия.
Дышу им, робко поглаживая жгучий язык, орудующий в моем рту, тело бьёт мелкий разряд тока. Он рыкает, как зверь, сжимая попу сильнее, впечатывает в себя, ударяет бёдрами.
Из меня вылетают странные звуки. То ли всхлипы, то ли стоны.
Я не знаю как бы далеко мы зашли, подозреваю, что до конца, но нас прерывает стук в дверь и в комнату входит Герман.
Увидев непристойную картину отворачивается.
– Да! – недовольно рычит Виктор.
– Простите, господин. Но там Инга и Артур. Они волнуются, потеряли вас. И уже пора присоединиться к празднику. Открыть охоту.
– Выйди! Я сейчас.
Он встает между моих ног, смотрит, как мне кажется с разочарованием. Вытаскиваю из-под себя затекшие руки и поправляю юбку.
– Ты очень умелая, Женя, – мои щеки вспыхивают.
– А не пошли бы вы!
– Останешься здесь. И мы закончим, то что начали.
– Я хочу уйти! – сажусь на кровати.
– Чтобы так же стонать под Артуром или Маратом? Ты им приглянулась. И стоит тебе только выйти…
– Да под кем угодно, только не под вами! – его глаза полыхают как пламя. Он хватает меня за шапочку овечки и тянет к себе.
– Не буди во мне зверя, Женя. Тебе не понравится превращение, – шепчет прямо в губы.
– Вам пора. Вас там Инга ждёт, – откуда это раздражение? Какое мне дело, с кем идет развлекаться Вознесенский.
– Не ревнуй. Меня хватит и на тебя, – коротко целует в губы и выходит. Подрываюсь с кровати и слышу, как в двери поворачивается ключ.
Он меня закрыл! Я в ловушке.
Глава 7
Дергаю за ручку двери – тщетно. Заперто. Навалившись спиной, ударяю от досады по дорогому дереву двери каблуком. Наверняка вмятины останутся. Плевать!
Ясно понятно, чем Виктор будет заниматься и с кем. С той красивой брюнеткой, с которой видела его в саду. Будет так же целовать ее, пихать этой огромной штукой между ног…
«Меня хватит и на тебя…»
Нет, только подумайте каков наглец! Неужели думает, что я приму его после другой? Что я вообще его приму.
Приму.
Он что-то сделал со мной. Мозг отключился. И это странное томление внутри от его рук, губ. Как жадно сжимал меня. Я и сейчас как тлеющий уголёк. А рядом с ним был пожар. Я не могла ни о чем думать, только о том, чтобы целовал сильнее, чтобы потушил пламя. Терлась об него как… тьфу! Вспоминать противно.
Слишком вжилась в роль доступной девушки.
А может все дело в алкоголе?
Зря я пила шампанское, хотя оно было очень вкусное. Остановиться не могла.
Наверняка они туда что-нибудь добавили, чтобы стадо овечек отдавалось богатым извращенцам с удовольствием. Именно так!
Это объясняет мое непонятно с чего вдруг проснувшееся либидо.
Ах, они подонки! Разве можно так обращаться с девушками, пускай и легкого поведения?
А эта агентша Анджела? Она в курсе, что творят заказчики?
Профсоюза на них не хватает!
Ничего. Напишу разгромную статью! Ух, они у меня за все ответят!
За дверью раздается веселый смех девушки и низкий бас мужчины.
Так. Нужно срочно выбираться отсюда пока не вернулся Виктор. Неизвестно на какое время хватит действия дурман-травы.
– Выпустите меня отсюда! – ударила кулаком по двери, приложилась ухом, чтобы лучше слышать. Разговоры и смех притихли.
– Это спальня хозяина дома. Пошли отсюда! – услышала голос мужчины.