Невинность
Шрифт:
Соната закончилась, но Гвинет, похоже, не хотела услышать похвалу. После кратчайшей паузы, последовавшей за последним аккордом хватающей за душу музыки, она заиграла другую мелодию. Я узнал ее так же быстро, как чуть раньше – «Лунную сонату». Знал прекрасно, но не название. Именно эта удивительная и грустная мелодия в некоторые вечера находила путь в мои подземные, без единого окна комнатки и оставалась со мной, музыка, источник которой я так и не сумел найти, словно доносилась она из невидимого мне мира.
Я пересек комнату, встал позади Гвинет и чуть сбоку, на приличном расстоянии, чтобы она продолжала представлять себе, что играет только для себя и своего погибшего отца, но достаточно близко, чтобы чувствовать музыку, а не только слышать. Музыка – это звук, звук состоит из вибраций воздуха, и эти особенные вибрации резонировали с моим костным мозгом, с тканями моего сердца.
Закончив, Гвинет не поднялась со скамьи, сидела, опустив голову, руки отдыхали на клавиатуре, лицо окрасилось красным в мерцающем свете свечей.
Она молчала, и я понимал, что не должен прерывать столь желанной ей тишины, но не смог удержаться и шепотом спросил:
– Что это за музыка?
– Сначала я играла Бетховена.
– Да, я знаю. «Лунную сонату». Но потом?
– Это моя композиция. Я написала ее в первую неделю после смерти отца. Она выражает боль… боль его утраты.
– Удивительная музыка. Я не знал, что ты такая талантливая.
– Не надо этим восторгаться. Просто я это умею. Это дар. Я ничего не сделала, чтобы его обрести. Не заработала его.
– Ты, должно быть, записала свою композицию.
Она покачала головой.
– Нет. Эта музыка только для него и меня. И на этот раз – для тебя.
– Но я слышал ее раньше.
– Ты не мог.
Она заиграла вновь, на этот раз пианиссимо, и я возразил:
– Но я слышал ее много раз. В моих комнатах под городом. Однако так и не смог выяснить, откуда она звучала.
Потом молчал, пока Гвинет не доиграла композицию до конца. Последняя нота улетела от нас, как медленная птичка, подхваченная восходящим потоком воздуха.
– Я действительно слышал ее ночами, – повторил я.
– Я тебе верю.
– Но если ты не записывала ее и больше никто и нигде не мог…
– Тем не менее ты слышал ее. Я не знаю как. Но, возможно, знаю почему.
Я не очень-то понимал, что она хотела этим сказать – не-как-но-почему, и спросил:
– Почему?
Сначала она молчала, но потом все-таки ответила:
– Я не хочу говорить… вдруг ошибусь. Не хочу надеяться на что-то ложное.
Зазвонил ее мобильник. Она включила громкую связь.
– Алло?
Все мягкие интонации вымыло из голоса дешевым виски, слова звучали тихо и грубо, словно пропущенные через наполненный камешками зоб птицы.
– Мисс Гвинет, это я.
– Что-то не так, Саймон?
– Какие-то парни, они ищут вас.
– Какие парни?
– Соседи двух ваших квартир позвонили мне. Сказали, эти парни приходили, спрашивали о вас. Вашим соседям не понравился вид этих парней, они подумали, что я должен знать об этом.
– Мои соседи никогда меня не видели. Я их не знаю, Саймон, откуда ты знаешь их?
– Ну, мисс Гвинет, они дружелюбные, и я дал им мой номер телефона, знаете ли, вдруг прорвет трубу или что-то случится, когда вас не будет дома.
– У соседей есть телефон управляющей компании, и это все, что им нужно. Саймон, я просила тебя ни с кем обо мне не говорить.
Огорчение в ее голосе, похоже, расстроило его.
– Нет, нет, я никогда этого не делал. Не говорил о вас. Я назвал им другое имя, не ваше настоящее, и мы говорили только о пустяках, о том и о сем, как часто говорят люди.
Она встала.
– Но ты дал им свой номер телефона. Саймон, ты должен немедленно уехать.
– Отсюда? Из моего маленького, уютного гнездышка? Куда я поеду?
– Куда угодно. Эти люди придут к тебе.
– Но, мисс Гвинет, эти соседи, у них только номер моего телефона, не мой адрес, даже не моя фамилия.
– Эти люди, которые придут за тобой, у них большие связи, друзья в высоких кабинетах. Со временем они обязательно тебя найдут.
– Но куда я пойду? Некуда мне идти.
– Иди к моему опекуну. Я ему позвоню и скажу, чтобы он тебя ждал.
– Даже в хорошую погоду это слишком далеко, мисс Гвинет. В такой буран невозможно далеко уйти. Я хочу сказать, для человека моего возраста.
– Ты по-прежнему не водишь автомобиль?
– С моим прошлым мне никогда не выдадут водительское удостоверение, мисс Гвинет. Да и кому в этом городе нужно ездить на автомобиле? У меня есть велосипед и такси. Больше ничего и не требуется, но по такому глубокому снегу на велосипеде не проехать, и такси сегодня не вызовешь.
– Я приеду за тобой, Саймон, – сказала она после паузы. – Отвезу тебя.
– Если эти парни придут сюда, я им ничего не скажу. Совершенно ничего. Вы знаете, что не скажу, мисс Гвинет. Я скорее умру.
– Знаю, Саймон. Но я не хочу, чтобы ты умер, а до этого может дойти. Буду у тебя через полчаса.
– Да благословит вас Бог, мисс Гвинет. Извините, что доставляю столько хлопот. Вы ангел. Это чистая правда.
– Спасибо тебе, Саймон. Через полчаса. Идет?
– Идет.
Она разорвала связь.