Невинные дамские шалости
Шрифт:
Меня разбудил телефон, я вскочила, с перепугу не сообразив, где я и что происходит. Солнце заливало комнату, легкий ветерок шевелил шторы на окне, а я, взлохмаченная и несчастная, стояла рядом с постелью и зябко ежилась. Потом схватила трубку:
— Алло.
— Татьяна, она звонила? — Судя по голосу, у Витьки была самая настоящая истерика.
— Мне нет. Что, до сих пор домой не вернулась?
— Не вернулась. Это черт знает что такое! И не звонит. Ты правда не знаешь, где она?
— Правда. Слушай, а не могла она к матери уехать?
— К
— Да-а.
Витька издал звук, похожий на всхлип, как-то не верилось, что голубоглазый столь сильно переживал из-за того, что Алька не ночевала дома. Не в первый раз такое случалось… впрочем, вчера Алька даже не позвонила. Пока я размышляла, Витька перевел дыхание и вдруг спросил:
— Ты была в гараже?
— Где? — не поняла я.
— У нас в гараже.
— Когда?
— Сегодня утром. — Я перевела взгляд на часы: половина седьмого.
— Ты что, спятил? — искренне удивилась я.
— Может быть, вчера вечером или ночью?
Не иначе Алькино исчезновение лишило муженька разума.
— Витька, что мне делать в твоем гараже?
— Кто-то обыскивал мою машину.
— Что?! — Тут я сообразила, что ору во весь голос, постояла немного, силясь сдержать дрожь, и спросила уже спокойнее: — С чего ты взял, что машину обыскивали?
— Я вижу! — взвизгнул он. — Кто-то в ней рылся.
— Витя, кому придет в голову рыться в твоей машине?
— Не знаю, я подумал, может быть, ты?
— Мне это совершенно ни к чему. Слушай, может, Алька? — выдала я предположение и сама устыдилась, настолько это было глупо.
— Черт знает что! — рявкнул он и бросил трубку, а я заметалась по квартире.
Выходит, эти типы все-таки смогли проследить Алькину «Ауди». Нет, не проследить. Они узнали номер машины, установили владельца и ночью попытались ее обыскать. У Витьки черный «Фольксваген», могли его перепутать с «Ауди», если, например, осторожничали и возились там без света? Я и сама в это почти не верила, но другого объяснения не находила. У этих типов есть Алькин адрес, надо ее немедленно предупредить.
Я схватила телефон и, забыв про раннее утро, обзвонила всех, чей номер могла припомнить. Об Альке никто ничего стоящего сообщить не мог, потому что большинство знакомых в течение последних двух недель ее вовсе не видели.
— Куда ж ее черти унесли? — в отчаянии воскликнула я, взглянула на часы и стала искать телефонный справочник. Алькин возлюбленный должен знать, где ее носит. Я была с ним незнакома, но сейчас не та ситуация, чтобы разводить церемонии.
Я нашла его служебный телефон и пыталась вспомнить отчество подружкиного возлюбленного. Георгиевич или Григорьевич, вроде бы Григорьевич, если и ошибусь, он от этого умереть не должен.
Трубку взяла секретарша и медовым голосом спросила:
— Что вам угодно?
— Поговорить с Александром Григорьевичем.
— Александр Георгиевич занят, —
Черт, все-таки перепутала. Это меня неожиданно разозлило.
— Я тоже занята, соедините немедленно, у меня важное дело.
— Как ваше имя?
— Скажите, звонит Алла Леонидовна.
Нас соединили, приятный мужской голос негромко позвал:
— Алло. Я слушаю.
— Александр Георгиевич?
— Да.
— Мне очень нужно с вами поговорить.
— Кто вы?
— Я подруга Аллы Леонидовны, Таня. Возможно, она обо мне рассказывала.
— Извините, нет.
— Это не так важно. Важно другое, я нигде не могу отыскать Аллу, дома она не ночевала.
— Сожалею, но не представляю, чем могу вам помочь.
Вот это возлюбленный! Похоже, такими пустяками его не проймешь.
— Вчерашний день вы провели вместе, — начала я, но он меня перебил:
— С чего вы взяли? — Я растерялась, а он добавил: — Мы не виделись около десяти дней. — И повесил трубку, пока я все еще лихорадочно соображала, кто из нас двоих спятил.
— О, черт! — выругалась я, с минуту послушав короткие гудки, потом вновь набрала тот же номер.
— Александр Георгиевич только что уехал, — ядовито сообщила девица. — Когда вернется, не сказал.
Я выпила чаю, попыталась успокоиться, убедилась, что это вряд ли возможно, и громко возвестила на всю кухню:
— Сукин сын врет! — После чего торопливо оделась и бросилась к своей машине, которая находилась в трех кварталах от дома.
Через двадцать минут я была возле банка, табличка рядом с дверью выглядела очень внушительно, а охрана в холле и того круче. Я придала себе независимый вид и не спеша прошествовала мимо дюжих молодчиков. Однако, где искать Александра Георгиевича, не знала и сбилась с шага. Навстречу шла девушка в белой блузке, судя по всему служащая, и улыбалась. Если у человека хорошее настроение, может, не откажется помочь?
— Простите, — вежливо обратилась я. — Где я могу увидеть Александра Георгиевича?
— Прямо по коридору, последняя дверь.
В приемной сидела девица в ярко-красном костюме и пленительно улыбалась мне.
— Александр Георгиевич у себя? — в ответ улыбнулась я.
— Извините, сейчас он никого не принимает.
Я опустилась на стул под растерянным взглядом секретарши, взяла со стола лист бумаги и авторучку и написала: «Если не хотите говорить со мной, я обращусь к вашей жене и в милицию», сложила записку и подала секретарше.
— Передайте ему, пожалуйста. Я подожду, но недолго.
Не очень понимая, что происходит, девушка скрылась за дубовыми дверями. Вернулась она очень быстро.
— Пройдите, — сказала испуганно, и я вошла в кабинет.
За огромным столом сидел моложавый мужчина с очень тонкими губами и пристально смотрел на меня сквозь стекла очков. Респектабельность, надежность, честность — читалось на высоком челе. Однако он солгал по телефону, и я хотела знать: почему?
— Вы Таня? — спросил он.