Невиновных нет
Шрифт:
– Ишь, какой ты чистоплюй стал. А прежде в глаза мне смотрел ласково, когда произносил: "Здравия желаю, товарищ полковник!" - резко сказал Лебяхин.
– Ну что вы, Василий Кириллович! Я ведь без зла, шутя, - сбавил Перфильев.
– Ладно, шутник. Зайду...
До следующего понедельника Лебяхин сумел узнать, что Перфильев создал совместно с французами научно-производственное частное объединение "Стиль-керамика". Но сперва оно почему-то было зарегистрировано на фамилию какого-то Меренкова, а сейчас уже переоформлено на нового
В здании, где расположилась "Стиль-керамика" тогда еще шел ремонт, Перфильев обустраивался, пахло свежей штукатуркой, краской. И, как отметил про себя Лебяхин, делалось все с размахом. Кабинет Перфильева тоже еще не был благоустроен. Встретились по-доброму, словно и не произошел недельной давности обмен колкостями. Оба решили забыть его.
Несколько минут поговорили о жизни вообще, затем Лебяхин, еще не зная предложения Перфильева, сказал:
– Павел, я не знаю, какую ты собираешься отвести мне должность в своей фирме, но сразу предупреждаю: если это "купил-продал" или какая-то посредническая артель, - уволь, не пойду.
– Нет, Василий Кириллович, ни то, ни другое, - и он рассказал, что такое есть и будет "Стиль-керамика".
Лебяхина для начала удовлетворило, что "Стиль-керамика" будет производить товар, спрос на который у населения постоянен. Затем он спросил:
– Какую же роль ты отводишь мне?
– Возглавить службу экономической безопасности и охраны бизнеса.
– Поподробней, если сам уже представляешь, что это такое.
– Представляю: по возможности держать в поле зрения наиболее серьезные криминальные структуры, т.е. "добровольцев", предлагающих защиту от им подобных, изучать персонал, как при приеме на работу, так и в процессе его деятельности, дабы вовремя учуяв момент вербовки с какой-нибудь стороны или попытки наладить канал утечки информации.
– Серьезный ты человек, Павел, - улыбнулся Лебяхин.
– Главным в вашей службе должна быть оценка и значимость информации, уровня доступа к ней и определения, что подлежит защите.
– Впрямь, как "почтовый ящик" организовываешь, - сказал Лебяхин.
– Один толковый человек однажды мне сказал: "Не бренчи ключами, ежели они от тайны".
– Ну, а что касается физической защиты?
– спросил Лебяхин.
– Просчитать и заложить в компьютер источники возможных угроз и их характер.
– Ты Владика Сидельникова, моего племянника, помнишь?
– Конечно! Вместе начинали. Где он, как он?
– Ты был поинтеллектуальней и пошел по своей стезе. Владька по другой, в спецотряд "Щит". Как и ты, дослужился до майора. Сейчас эту группу большие умники расформировали, Влад уволился. Ниже ростом не стал такой же, почти двухметровый, и так же щелчком в дно вышибает пробку из бутылки шампанского. Он мог бы возглавить группу физической защиты.
– Передайте, Василий Кириллович, пусть зайдет. Рад буду повидать и о деле поговорим.
– Хорошо. Он сейчас в Барвихе, вернется через две
– съязвил Лебяхин.
– Предлагаю.
– Сколько даешь на раздумье?
– Постарайтесь побыстрее...
Через неделю Лебяхин дал согласие. У него было, правда, несколько существенных вопросов к Перфильеву, скажем, откуда у тебя, Павел Александрович, объявились деньжата, чтоб размахнуться на такое дело, начальный капиталец откуда? Но воздержался задавать вопросы, мудро решив, что по ходу событий поймет, разберется...
Еще через две недели появился Владик Сидельников. Встретились тепло, потискали друг друга.
– Ты все такой же амбал, - улыбнулся Перфильев.
– Уменьшаться в росте и размерах - не выгодно: весь гардероб и всю обувь менять надо, а нынче это дорого.
Минут пятнадцать поболтали о том о сем, повспоминали, затем Сидельников спросил:
– Дядька сказал, на работу меня приглашаешь? Расскажи в двух словах, куда. Кем - я уже понял. Стрелять придется?
– Не думаю.
– Слава Богу... Слушаю тебя, Паша.
– Подробности тебе не нужны. А вот о структурах. Представь себе многоэтажное здание, где каждый этаж - самостоятельная единица. Ты и будешь возглавлять, скажем, свой этаж, допустим первый. И не подконтролен никому, кроме Василия Кирилловича. Но так или иначе деятельность твоего этажа перетекает на тот, который выше. Последующие работают также автономно. И результат также идет вверх. Вплоть до предпоследнего, где все складывается в сумму, которая поступает ко мне, руководителю, на самый верх. Я не вникаю в работу каждого из этажей, мне это не нужно и не интересно. Мне бы это только мешало... Понял?
Сидельников кивнул.
– Я даже не буду знать, если тебя уволят за плохую работу, подмигнул Перфильев.
– Для наглядности и такой пример: представь, что я хозяин большого пятизвездочного отеля.
– А я вышибала?
– засмеялся Сидельников.
– Не перебивай, вникай... И кабинет мой где-то под самыми небесами, а далеко-далеко внизу служба, отвечающая за чистоту туалетов во всем отеле. Отвечаешь за это только ты, и ты отвечаешь только за это. Скажи, на кой черт мне знать, в каком состоянии туалет, допустим, в номере 1521? Или в баре? Я не буду и не желаю знать, если ты уволишь какую-нибудь горничную по жалобе жильцов или посетителей бара, но и не буду знать, если уволят тебя. Твоя забота - чистые туалеты. Понял?
– Значит я, как говаривал товарищ Маяковский, "ассенизатор и водовоз"?
– Нет, ты только ассенизатор, Влад. Водовоз этажом выше. И вы никак с ним не связаны.
– Ладно. А дерьма много придется выгребать?
– Этого я не знаю, не по моей части. Про это тебе растолкует Василий Кириллович.
– Знаю только, что в подчинении у тебя будет пятнадцать добрых молодцев вроде тебя. Все профессионалы, но уже без погон.
– Все понял, Паша... Слушай, а почему у тебя мужик-секретарь, а не какая-нибудь с тугой попкой и ногами из подмышки?